34. Документирование лица паспортом гражданина Российской Федерации при отсутствии на то законных оснований влечет признание такого лица не состоящим в гражданстве Российской Федерации, а выданных на его имя паспортов - недействительными.

По результатам проверки, проведенной управлением по вопросам миграции МВД России 30 мая 2021 г., утверждено заключение, которым Б. признан не состоящим в гражданстве Российской Федерации, выданные в нарушение установленного порядка на его имя паспорта гражданина Российской Федерации признаны недействительными (далее - заключение).

В обоснование данных выводов указано, что Б. либо его законные представители - граждане Грузии с заявлением о приеме в гражданство Российской Федерации не обращались, решение о приеме их в гражданство Российской Федерации не принималось, факт проживания административного истца и его матери по состоянию на 6 февраля 1992 г. на территории Российской Федерации не подтвержден, сведения о наличии гражданства Российской Федерации у его родителей в автоматизированных системах и базах данных Российской Федерации отсутствуют.

Б. обратился в суд с административным иском о признании заключения незаконным.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в удовлетворении административного иска отказано.

Судом кассационной инстанции названные судебные акты отменены, административное дело направлено в суд первой инстанции на новое рассмотрение.

Отменяя определение суда кассационной инстанции, Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации указала следующее.

Вопросы приобретения и прекращения гражданства Российской Федерации на момент утверждения заключения регулировались Федеральным законом от 31 мая 2002 г. N 62-ФЗ "О гражданстве Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 31 мая 2002 г.), согласно положениям части 7 статьи 4 которого наличие у лица гражданства Российской Федерации либо факт наличия у лица в прошлом гражданства СССР определяется на основании законодательных актов Российской Федерации, РСФСР или СССР, международных договоров Российской Федерации, РСФСР или СССР, действовавших на день наступления обстоятельств, с которыми связывается наличие у лица соответствующего гражданства.

Согласно Закону Российской Федерации от 28 ноября 1991 г. N 1948-I "О гражданстве Российской Федерации" (с последующими изменениями и дополнениями; далее - Закон от 28 ноября 1991 г.) гражданами Российской Федерации признаются все граждане бывшего СССР, постоянно проживающие на территории Российской Федерации на день вступления в силу данного закона, если в течение одного года после этого дня они не заявят о своем нежелании состоять в гражданстве Российской Федерации (часть 1 статьи 13).

В порядке регистрации гражданство Российской Федерации приобретают лица, у которых родственник по прямой восходящей линии является гражданином Российской Федерации (пункт "а" статьи 18 Закона от 28 ноября 1991 г.).

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, не установил оснований для признания оспариваемого заключения незаконным, поскольку на момент подачи Б. заявления в 2004 году о выдаче паспорта гражданина Российской Федерации не имелось сведений, что хотя бы один из его родителей являлся гражданином Российской Федерации; доказательства, подтверждающие регистрацию и постоянное проживание на территории Российской Федерации административного истца на 6 февраля 1992 г., а также обращение в уполномоченный орган с заявлением о принятии его в гражданство Российской Федерации, отсутствуют.

Суд кассационной инстанции, сославшись на часть 3 статьи 22 Федерального закона от 31 мая 2002 г., не предусматривающую безусловную отмену решения о приобретении российского гражданства в отношении детей по основанию отмены решения о приеме в гражданство Российской Федерации их родителей, признал незаконными судебные акты нижестоящих судов.

Между тем, как следует из материалов административного дела и заключения, оно основано на иных фактических обстоятельствах; напротив административным ответчиком сделан вывод об отсутствии решения о гражданстве как в отношении Б., так и его родителей.

Следовательно, ссылка суда кассационной инстанции на данную статью, не регулирующую спорные отношения, несостоятельна.

Суды первой и апелляционной инстанций, признавая административный иск необоснованным, исходили из доказанности факта непроживания Б. и его матери по состоянию на 6 февраля 1992 г. на территории Российской Федерации, что являлось обязательным условием для признания их гражданами Российской Федерации.

Вывод основан на представленных в материалах административного дела письменных доказательствах: копии домовой (поквартирной) книги, в которой данные о регистрации Б. и его матери отсутствуют; постановлении следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением сроков давности в отношении бывшего начальника паспортного стола, выдавшего справку о регистрации административного истца и его матери с 23 марта 1991 г. по месту жительства на территории Российской Федерации, поскольку установлено, что Б. не был зарегистрирован и никогда не проживал по соответствующему адресу.

Кроме того, судами оценено в совокупности с другими доказательствами письмо Национального центрального бюро Интерпола Грузии от 17 марта 2021 г., согласно которому мать и отец административного истца являются гражданами Грузии.

Материалами административного дела подтверждается, что, обращаясь впервые в 2004 году с заявлением о выдаче паспорта гражданина Российской Федерации, Б., помимо свидетельства о рождении, выданного отделом ЗАГС Грузии, иных документов, свидетельствующих о его принадлежности к гражданству Российской Федерации, не представил; в автоматизированной системе "Российский паспорт" и базе данных Консульского Департамента МИД России "Гражданство" информация об обращении Б. или его родителей с заявлением о принятии заявителя в гражданство Российской Федерации отсутствует.

При таких данных суды первой и апелляционной инстанций, установив, что административный истец документирован паспортом гражданина Российской Федерации при отсутствии на то законных оснований, сделали правильный вывод о правомерности заключения.

Таким образом, заключение соответствует требованиям нормативных правовых актов, определяющих основания, условия и порядок приобретения гражданства Российской Федерации, прав административного истца не нарушает.

Ввиду изложенного Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление суда кассационной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции и апелляционное определение.

Определение N 5-КАД24-67-К2

35. При рассмотрении административного дела о признании незаконным распоряжения о нежелательности пребывания (проживания) в Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства необходимо устанавливать все фактические обстоятельства, характеризующие личность такого лица, не ограничиваясь лишь формальными основаниями применения закона.

Л., являющийся гражданином Китайской Народной Республики и освобожденный из мест лишения свободы, обратился в суд с административным исковым заявлением к ФСИН России о признании незаконным вынесенного в отношении его распоряжения о признании нежелательным пребывания (проживания) в Российской Федерации (далее - Распоряжение) сроком на 10 лет после отбытия наказания до момента погашения судимости в соответствии с частью 3 статьи 86 УК РФ.

В обоснование административный истец указал, что не представляет угрозы общественному порядку, осознал свою вину в совершенном преступлении и раскаялся в содеянном, имеет на иждивении родителей, супругу и несовершеннолетнего ребенка, до осуждения находился на территории Российской Федерации на законом основании, постоянно проживал в г. Санкт-Петербурге, где имеет в собственности жилье, длительное время занимался коммерческой деятельностью и являлся добросовестным налогоплательщиком, в исправительном учреждении имел поощрения.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, административному истцу отказано в удовлетворении требований. Суды посчитали достаточным для признания нежелательным пребывания (проживания) административного истца в Российской Федерации факт наличия у него непогашенной судимости за особо тяжкое преступление, который послужил основанием для оценки его личности как обладающей повышенной общественной опасностью.

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя состоявшиеся по делу судебные акты, исходила из следующего.

В силу части 4 статьи 25.10 Федерального закона от 15 августа 1996 г. N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" (далее - Закон о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию), если пребывание (проживание) иностранного гражданина, законно находящегося в Российской Федерации, создает реальную угрозу обороноспособности или безопасности государства, либо общественному порядку, либо здоровью населения, в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, прав и законных интересов других лиц может быть принято решение о нежелательности пребывания (проживания) данного иностранного гражданина в Российской Федерации.

В данном деле суды не выяснили и не проверили сведения об административном истце во время отбытия наказания в виде лишения свободы.

В соответствии с характеристикой, выданной начальником исправительной колонии, Л. имел 20 поощрений от руководства исправительной колонии за добросовестное отношение к труду, хорошее поведение, активное участие в воспитательных мероприятиях, общественной жизни, взысканий не имел; на профилактическом учете не состоял.

В материалах административного дела содержится выписка из протокола заседания Комиссии по вопросам помилования на территории г. Санкт-Петербурга, на котором члены комиссии выразили уверенность в исправлении осужденного Л., посчитав, что он не нуждается в дальнейшем отбывании наказания в виде лишения свободы и его пребывание на территории Российской Федерации не представляет реальную угрозу обороноспособности или безопасности государства, либо общественному порядку, либо здоровью населения, что в силу части 4 статьи 25.10 Закона о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию является обязательным условием при решении вопроса о нежелательности пребывания (проживания) иностранного гражданина в Российской Федерации.

Принимая во внимание, что Распоряжение вынесено в 2020 году и подлежало исполнению только после отбытия наказания по приговору суда, для правильного рассмотрения административного дела с учетом конкретных обстоятельств (освобождение из мест лишении свободы для дальнейшего отбывания более мягкого наказания) суду следовало выяснить сведения о поведении Л., его отношение к правопорядку во время отбывания принудительных работ.

Суд оставил без оценки доводы Л. о том, что он длительное время проживает на территории Российской Федерации на законном основании, успешно занимается предпринимательской деятельностью и исполняет налоговые обязательства, имеет в собственности жилое помещение в г. Санкт-Петербурге, то есть ссылался на обстоятельства, которые, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, необходимо учитывать при рассмотрении дел с участием иностранцев (постановление от 17 февраля 2016 г. N 5-П, определение от 2 марта 2006 г. N 55-О).

В нарушение разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2022 г. N 21 "О некоторых вопросах применения судами положений главы 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" суд ограничился проверкой формального соответствия Распоряжения правовым нормам, не учел обстоятельства жизни заявителя, не принял во внимание, что оспариваемый акт создает непреодолимые препятствия для осуществления Л. своих прав и обязанностей по содержанию и воспитанию ребенка, по поддержке нетрудоспособных родителей.

Кроме того, ни в Распоряжении, ни в судебных актах не указано, каким объектам общественных отношений Л. создал реальную угрозу, а также не приведены факты, которые подтверждали бы необходимость признания нежелательным пребывания Л. в течение 10 лет в Российской Федерации.

В силу изложенного Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные по делу судебные акты, дело направила на новое рассмотрение.

Определение N 5-КАД24-82-К2

36. Непредставление лицом, лишенным права на управление транспортным средством, в органы Госавтоинспекции удостоверения тракториста-машиниста, срок действия которого истек на момент совершения административного правонарушения, не влияет на начало течения срока лишения права на управление транспортным средством.

30 октября 2008 г. Е. выдано удостоверение тракториста-машиниста со сроком действия до 30 октября 2018 г., а 27 апреля 2018 г. выдано водительское удостоверение на управление транспортными средствами (далее - водительское удостоверение).

Постановлением мирового судьи от 22 июля 2021 г. Е. признан виновным в совершении административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена частью 1 статьи 12.26 КоАП РФ, ему назначено наказание в виде административного штрафа с лишением права управления транспортными средствами на срок 1 год 6 месяцев.

Е. 3 сентября 2021 г. сдал водительское удостоверение в органы Госавтоинспекции.

Полагая, что срок лишения права управления транспортными средствами истек, Е. 5 сентября 2023 г. обратился с заявлением о выдаче водительского удостоверения, приложив необходимые документы, включая экзаменационный лист и копию медицинской справки, в чем ему было отказано в связи с тем, что постановление мирового судьи на момент обращения не исполнено, так как срок лишения права управления транспортными средствами прерван ввиду сдачи удостоверения тракториста-машиниста только 24 апреля 2023 г.

Считая названный отказ незаконным, Е. оспорил его в суде.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, административному истцу отказано в удовлетворении требований.

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя состоявшиеся по делу судебные акты, исходила из следующего.

Согласно статье 32.7 КоАП РФ течение срока лишения специального права начинается со дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания в виде лишения соответствующего специального права (часть 1). В течение трех рабочих дней со дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания в виде лишения соответствующего специального права лицо, лишенное специального права, должно сдать документы, предусмотренные частями 1 - 3.1 статьи 32.6 данного кодекса, в орган, исполняющий этот вид административного наказания, а в случае утраты документов заявить об этом в указанный орган в тот же срок (часть 1.1).

Частью 2 статьи 32.7 КоАП РФ предусмотрено, что в случае уклонения лица, лишенного специального права, от сдачи соответствующего удостоверения (специального разрешения) или иных документов срок лишения специального права прерывается.

В пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 г. N 20 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях, предусмотренных главой 12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - постановление Пленума Верховного Суда от 25 июня 2019 г. N 20) разъяснено, что при назначении административного наказания в виде лишения права управления транспортными средствами лицо, привлеченное к административной ответственности, должно сдать все имеющиеся у него соответствующие удостоверения либо заявить об их утрате в указанное судьей подразделение уполномоченного органа (абзац первый). В случае уклонения лица, лишенного права управления транспортными средствами, от сдачи соответствующего удостоверения срок лишения указанного права прерывается.

Отказывая в удовлетворении требований, суд руководствовался приведенными нормами и отклонил довод административного истца об отсутствии у него на момент совершения административного правонарушения права на управление самоходными машинами.

Суд апелляционной инстанции указал, что обязанность сдать водительское удостоверение в уполномоченный орган возложена на лицо, в отношении которого вынесено постановление по делу об административном правонарушении о назначении наказания в виде лишения соответствующего специального права, в том числе в случае, если срок действия данного удостоверения истек.

Между тем судами не учтено следующее.

Основаниями прекращения действия права на управление транспортными средствами являются, в частности, истечение срока действия водительского удостоверения и лишение права на управление транспортными средствами (пункт 1 статьи 28 Федерального закона от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения".

В пункте 34 Правил допуска к управлению самоходными машинами и выдачи удостоверений тракториста-машиниста (тракториста), утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 12 июля 1999 г. N 796, установлено, что удостоверение тракториста-машиниста (тракториста) выдается на 10 лет. По истечении указанного срока оно считается недействительным и подлежит замене.

Судами установлено, что срок действия выданного Е. удостоверения тракториста-машиниста истек 30 октября 2018 г., за получением нового удостоверения административный истец не обращался. Административное правонарушение им совершено 14 июня 2021 г.

В абзаце пятом пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда от 25 июня 2019 г. N 20 разъяснено, что лишение лица права управления транспортными средствами означает, что это лицо одновременно лишается права управления всеми транспортными средствами независимо от того, транспортным средством какой категории (подкатегории) оно управляло в момент совершения административного правонарушения.

Вместе с тем в абзаце втором пункта 8 названного постановления обращается внимание на то, что лицом, не имеющим права управления транспортными средствами, является лицо, срок действия соответствующего удостоверения которого истек. К таким лицам административное наказание в виде лишения права управления транспортными средствами не применяется.

Таким образом, привлеченное к административной ответственности лицо обязано сдать соответствующее удостоверение, действующее на момент совершения административного правонарушения, в том числе в случае, если срок действия данного удостоверения в дальнейшем истек.

Материалами дела подтверждается и административным ответчиком не оспаривается факт сдачи Е. действующего водительского удостоверения 3 сентября 2021 г. Заявление о выдаче водительского удостоверения с приложением необходимых документов административный истец подал в уполномоченный орган по истечении 1 года 6 месяцев с указанной даты.

Следовательно, отказ административного ответчика в выдаче заявителю водительского удостоверения не соответствует положениям законодательства и нарушает права и законные интересы Е.

То обстоятельство, что административный истец 24 апреля 2023 г. сдал удостоверение тракториста-машиниста, срок действия которого истек 30 октября 2018 г., правового значения не имеет, поскольку законом не установлена обязанность сдавать такое удостоверение.

Ввиду изложенного Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные по делу судебные акты, признала незаконным решение органов Госавтоинспекции об отказе в выдаче водительского удостоверения.

Определение N 9-КАД24-10-К1

37. Независимая судебная военно-врачебная экспертиза может быть поручена только медицинской организации, имеющей лицензию на осуществление медицинской деятельности, предусматривающую в том числе выполнение работ (услуг) по проведению такой экспертизы.

Решением призывной комиссии Х. призван на военную службу, ему определена категория годности "А". Не согласившись с таким решением, Х. обратился в суд с административным иском о признании его незаконным и об отмене, просил обязать призывную комиссию устранить допущенные нарушения путем признания его ограниченно годным к военной службе.

По мнению Х., у него в ходе медицинского обследования выявлено заболевание, наличие которого является основанием для признания его ограниченно годным к военной службе.

При производстве по делу суд первой инстанции назначил судебную военно-врачебную экспертизу, которая поручена экспертам ООО Медико-консультативный центр "Военмед" (далее - общество).

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, административное исковое заявление Х. удовлетворено. При этом суд первой инстанции исходил из заключения судебной военно-врачебной экспертизы от 25 октября 2023 г., проведенной обществом (далее - заключение судебной экспертизы), о признании Х. ограниченно годным к военной службе, признав указанное заключение соответствующим требованиям относимости, допустимости и достоверности доказательств.

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя состоявшиеся по делу судебные акты, указала, что выводы судов о признании заключения судебной экспертизы надлежащим доказательством нельзя признать правильными, поскольку они сделаны с нарушением норм процессуального и материального права, не соответствуют материалам административного дела.

Отдельные вопросы прохождения медицинского освидетельствования призывниками урегулированы Положением о военно-врачебной экспертизе, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 4 июля 2013 г. N 565 (далее - Положение).

При несогласии с результатом освидетельствования, проведенного в рамках работы призывной комиссии, гражданин имеет право на производство независимой военно-врачебной экспертизы в порядке, установленном Положением о независимой военно-врачебной экспертизе, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 28 июля 2008 г. N 574 (абзац восьмой пункта 8 Положения) (далее - Положение о независимой военно-врачебной экспертизе).

Независимая экспертиза производится в медицинских организациях, имеющих лицензию на осуществление медицинской деятельности, предусматривающей в том числе выполнение работ (услуг), в частности, по военно-врачебной экспертизе (пункт 3 Положения о независимой военно-врачебной экспертизе).

С учетом этого одним из обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения административного дела, является наличие у общества лицензии на осуществление медицинской деятельности, предусматривающей выполнение работ (услуг) по военно-врачебной экспертизе.

При этом суд первой инстанции ограничился представленной административным истцом выпиской из реестра лицензий по состоянию на 14 августа 2023 г., носящей информационный характер, о предоставлении обществу 20 декабря 2016 г. Федеральной службой по надзору в сфере здравоохранения лицензии.

Между тем в заключении судебной экспертизы в подтверждение полномочия на производство экспертизы указана лицензия с иными данными, выданная министерством здравоохранения субъекта Российской Федерации.

Представленная обществом по запросу суда апелляционной инстанции лицензия с теми же реквизитами подтверждает право поименованного юридического лица на осуществление медицинской деятельности при проведении медицинских экспертиз по: военно-врачебной экспертизе.

Однако приведенные несоответствия судом апелляционной инстанции не устранены, что позволяет признать преждевременным вывод о том, что заключение судебной экспертизы является допустимым доказательством.

Кроме того, разрешая заявленные требования, суд не проверил обоснованность вывода экспертов о признании Х. ограниченно годным к военной службе (категория "В").

В частности, соглашаясь с выводами заключения судебной экспертизы о наличии у административного истца заболевания, затрудняющего ношение военной формы, нижестоящие суды не учли представленные в материалы административного дела данные: в справке дерматовенеролога государственного бюджетного учреждения здравоохранения описано образование в верхней части туловища, в справке онколога федерального государственного бюджетного образовательного учреждения сделан вывод об отсутствии онкопатологии, указан диагноз: невус кожи (доброкачественные новообразования кожи).

Как следует из заключения судебной экспертизы, административный истец был осмотрен врачом дерматовенерологом через 15 дней после первоначального осмотра (впервые выявлено новообразование), на следующий день после осмотра онколога (не отражено возвышение доброкачественного новообразования над кожей), который указал, что доброкачественное новообразование возвышается над кожей, сделал вывод, что выявленное заболевание затрудняет ношение военной формы, одежды и снаряжения.

При этом какого-либо обоснования не приведено.

Иные перечисленные в заключении судебной экспертизы основные диагнозы Х. содержат указание на категорию годности "Б" (годен к военной службе с незначительными ограничениями).

Процессуальный закон устанавливает требования к заключению эксперта, в котором наряду с другими сведениями должно содержаться обоснование выводов по поставленным перед экспертом (комиссией экспертов) вопросам (пункт 9 части 2 статьи 82 КАС РФ).

Несмотря на приведенные обстоятельства суды не приняли меры к устранению несоответствия заключения судебной экспертизы закону.

Вопрос о назначении повторной судебной военно-врачебной экспертизы в порядке статьи 83 КАС РФ судом не рассматривался.

В силу изложенного Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные по делу судебные акты, дело направила на новое рассмотрение.

Определение N 49-КАД24-22-К6

38. Признание акта нормативным правовым зависит от анализа его содержания, который осуществляется судом в каждом конкретном случае.

Общество обратилось в суд с административным исковым заявлением о признании недействующими отдельных положений постановления Правительства Москвы от 10 июня 2022 г. N 1060-ПП "О комплексном развитии территории нежилой застройки города Москвы N 3, расположенной в производственной зоне N 45 "Автомоторная" и постановления Правительства Москвы от 21 декабря 2022 г. N 2977-ПП "О комплексном развитии территории нежилой застройки города Москвы, расположенной в производственной зоне N 48 "Дегунино-Лихоборы".

До рассмотрения судом дела по существу представителем административного ответчика заявлено ходатайство о передаче дела по подсудности в Арбитражный суд г. Москвы в связи с отсутствием у акта признаков нормативности.

Определением судьи суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, административное дело передано для рассмотрения по существу в Арбитражный суд г. Москвы.

Отменяя названные судебные акты по кассационной жалобе общества, Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации исходила из следующего.

В абзаце первом пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 50 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами" (далее - постановление Пленума Верховного Суда от 25 декабря 2018 г. N 50), признаками, характеризующими нормативный правовой акт, названы: издание его в установленном порядке управомоченным органом государственной власти, органом местного самоуправления, иным органом, уполномоченной организацией или должностным лицом; наличие в нем правовых норм (правил поведения), обязательных для неопределенного круга лиц, рассчитанных на неоднократное применение, направленных на урегулирование общественных отношений либо на изменение или прекращение существующих правоотношений.

Вместе с тем признание того или иного акта нормативным правовым во всяком случае зависит от анализа его содержания, который осуществляется соответствующим судом. Так, следует учитывать, что акт может являться обязательным для неопределенного круга лиц, в частности, в случаях, когда он издается в целях установления правового режима конкретного объекта публичного права (например, правовой акт об установлении границ зон с особыми условиями использования территории) (абзацы второй и третий пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда от 25 декабря 2018 г. N 50).

Порядок принятия и реализации решения о комплексном развитии территории урегулирован положениями статьи 66 Градостроительного кодекса Российской Федерации (далее - ГрК РФ), частью 7 которой предусмотрено, что принятие решения о комплексном развитии территории нежилой застройки и его опубликование в порядке, установленном для официального опубликования правовых актов, иной официальной информации, является одним из этапов процедуры принятия и реализации решения о комплексном развитии территории нежилой застройки.

Статьей 67 ГрК РФ предусмотрены требования к содержанию решения о комплексном развитии территории. В частности, в такое решение включаются: сведения о местоположении, площади и границах территории, подлежащей комплексному развитию; перечень объектов капитального строительства, расположенных в границах территории, подлежащей комплексному развитию, в том числе перечень объектов капитального строительства, подлежащих сносу или реконструкции, включая многоквартирные дома; основные виды разрешенного использования земельных участков и объектов капитального строительства, которые могут быть выбраны при реализации решения о комплексном развитии территории, а также предельные параметры разрешенного строительства, реконструкции объектов капитального строительства в границах территории, в отношении которой принимается такое решение (часть 1).

Принятие решения о комплексном развитии территории согласно статье 7 ГрК РФ относится к компетенции соответствующего органа государственной власти субъекта Российской Федерации.

Из материалов дела усматривается, что в оспариваемых постановлениях содержатся: графическое описание местоположения границ, основные виды разрешенного использования земельных участков и объектов капитального строительства, которые могут быть выбраны при реализации решения о комплексном развитии территории, предельные параметры разрешенного строительства, реконструкции объектов капитального строительства в границах территории, в отношении которой принимается такое решение; перечень земельных участков и расположенных на них объектов капитального строительства, в том числе перечень объектов капитального строительства, подлежащих сносу или реконструкции.

Таким образом, данными актами определена территория, в границах которой предполагается установление особого правового режима, направленного на изменение или прекращение существующих правоотношений и комплексное градостроительное развитие территории, связанное в том числе с возможным сносом или реконструкцией объектов капитального строительства, находящихся в собственности неопределенного круга лиц, и (или) изъятием этих объектов недвижимости для государственных или муниципальных нужд в целях комплексного развития территории.

Анализ приведенных норм законодательства о градостроительной деятельности в их системном единстве применительно к оспариваемым правовым актам дает основания полагать, что указанные постановления обладают нормативными свойствами, поскольку они приняты высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации, содержат правила, распространяющие свое действие на неопределенный круг лиц, рассчитанные на неоднократное применение и направленные на урегулирование общественных отношений в сфере градостроительной деятельности, изменение и прекращение существующих правоотношений.

В связи с изложенным выводы судов об организационно-распорядительном характере оспариваемых постановлений и о наличии оснований для передачи административного дела для рассмотрения в Арбитражный суд г. Москвы являются неправомерными.

Определение N 5-КАД24-72-К2

39. Частичное нахождение возведенного здания за границами земельного участка с учетом фактического землепользования не препятствует перераспределению земельных участков при отсутствии иных ограничений для этого.

С., которому на праве собственности принадлежит земельный участок с видом разрешенного использования "для индивидуального жилищного строительства", приобретенный административным истцом в 2014 году, в апреле 2023 года обратился в Департамент городского имущества (далее - Департамент) с заявлением о заключении соглашения о перераспределении земельного участка из земель, находящихся в муниципальной собственности, и принадлежащего ему земельного участка, представив схему расположения образуемого земельного участка на кадастровом плане территории.

Решением Департамента в заключении указанного соглашения отказано ввиду того, что на земельном участке расположен одноэтажный нежилой объект в отсутствие разрешительной документации на право его возведения, в связи с чем имеются основания для отказа в предоставлении государственной услуги.

Административный истец обратился в суд с административным исковым заявлением о признании незаконным решения Департамента.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, в удовлетворении административного искового заявления отказано.

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя состоявшиеся по делу судебные акты, исходила из следующего.

Согласно подпункту 3 пункта 8 статьи 39.29 ЗК РФ в срок не более чем тридцать дней со дня поступления заявления о перераспределении земельных участков уполномоченный орган по результатам его рассмотрения может принять решение об отказе в заключении соглашения о перераспределении земельных участков при наличии оснований, предусмотренных пунктом 9 этой статьи. Решение об отказе в заключении соглашения о перераспределении земельных участков должно быть обоснованным и содержать указание на все основания отказа (пункт 10 статьи 39.29 ЗК РФ).

Уполномоченный орган принимает решение об отказе в заключении соглашения о перераспределении земельных участков, в том числе если на земельном участке, на который возникает право частной собственности, в результате перераспределения земельного участка, находящегося в частной собственности, и земель и (или) земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, будут расположены здание, сооружение, объект незавершенного строительства, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, в собственности других граждан или юридических лиц, за исключением сооружения (в том числе сооружения, строительство которого не завершено), размещение которого допускается на основании сервитута, публичного сервитута, или объекта, размещенного в соответствии с пунктом 3 статьи 39.36 названного кодекса (подпункт 3 пункта 9 статьи 39.29 ЗК РФ).

Из заключения кадастрового инженера следует, что приобретенный С. по договору купли-продажи в 2014 году земельный участок в соответствии с актуальными сведениями Единого государственного реестра недвижимости имеет площадь 659 кв. м, однако фактическая его площадь составляет 757 кв. м в границе, сформированной на местности в 2007 году, и огорожен забором. Границы участка в испрашиваемом истцом размере существуют на местности более 15 лет. На момент совершения сделки по договору купли-продажи в 2014 году ранее сформированные границы участка изменению не подвергались. Предыдущим собственником земельный участок использовался в тех же границах.

Суды, соглашаясь с решением Департамента, указали, что нахождение на образуемом в результате перераспределения земельном участке строения, возведенного в отсутствие разрешительной документации, и выдача в дальнейшем уполномоченным органом предписания о его сносе являются основаниями для отказа в утверждении схемы расположения образуемого земельного участка в силу положений, предусмотренных частью 9 статьи 4.1 Закона г. Москвы от 19 декабря 2007 г. N 48 "О землепользовании в городе Москве".

Между тем наличие на перераспределяемых земельных участках объекта недвижимого имущества, который не находится в государственной или муниципальной собственности, а также в собственности других граждан или юридических лиц, возведенного заявителем и находящегося в его пользовании, не предусмотрено законом в качестве основания для отказа в утверждении схемы расположения образуемого земельного участка и его перераспределении.

Земельный участок административного истца предназначен для индивидуального жилищного строительства, его площадь в результате перераспределения увеличится не более чем до установленных предельных максимальных размеров земельных участков данного назначения, что соответствует условию, предусмотренному подпунктом 3 пункта 1 статьи 39.28 ЗК РФ.

Материалы дела не содержат доказательства того, что такое перераспределение приведет к возникновению препятствий для обслуживания линейного объекта (дороги) или иным образом нарушит рациональное использование территории общего пользования.

С учетом изложенного Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные по делу судебные акты и приняла новое решение, признав незаконным решение Департамента об отказе в оказании государственной услуги "Перераспределение земель и (или) земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, и земельных участков, находящихся в частной собственности" в отношении земельного участка, принадлежащего заявителю.

Определение N 5-КАД25-5-К2

40. При утверждении нового генерального плана и правил землепользования и застройки муниципального образования законодательство не предусматривает безусловного сохранения правового режима существующего землепользования для земельных участков, вид разрешенного использования которых не соответствует Стратегии инвестиционного развития муниципального образования.

К., являющийся собственником двух земельных участков, относящихся к категории земель - "земли населенных пунктов", с видами разрешенного использования "размещение административных зданий" и "объекты торговли", обратился в суд с административным иском о признании недействующими: решения городской думы "О генеральном плане муниципального образования" (далее - Генеральный план) в части отнесения принадлежащих ему земельных участков к функциональной зоне "зона озелененных территорий специального назначения", решения городской думы "Об утверждении Правил землепользования и застройки на территории муниципального образования" (далее - Правила землепользования и застройки) в части отнесения указанных выше земельных участков к территориальной зоне С-3 "зеленые насаждения специального назначения".

Решением суда первой инстанции в удовлетворении административного искового заявления отказано.

Суд апелляционной инстанции, с выводом которого согласился суд кассационной инстанции, судебное решение отменил и принял по делу новое решение об удовлетворении требований.

Отказывая в удовлетворении административного иска, суд первой инстанции исходил из того, что оспариваемые в части Генеральный план и Правила землепользования и застройки приняты уполномоченным органом с соблюдением требований законодательства к форме нормативных правовых актов, порядку принятия и введения их в действие; содержание оспариваемых актов соответствует действующему правовому регулированию.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции, с выводом которого согласился суд кассационной инстанции, указал, что приведенные административным ответчиком при принятии оспариваемых нормативных актов обоснования связаны с изложением общей концепции озеленения всего муниципального образования, не подтверждающей необходимость установления конкретной специализированной зоны в районе земельных участков истца, что в отсутствие надлежащего подтверждения функционального назначения территории в Генеральном плане указывает на несоответствие установленного в Правилах землепользования и застройки зонирования нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу.

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила решения судов апелляционной и кассационной инстанций, оставив в силе решение суда первой инстанции, по следующим основаниям.

В соответствии с Правилами создания, охраны и содержания зеленых насаждений в городах Российской Федерации (МДС 13-5.2000), утвержденными приказом Госстроя России от 15 декабря 1999 г. N 153, выделяются несколько категорий озелененных территорий, одной их которых является категория озелененных территорий специального назначения: санитарно-защитных, водоохранных, защитно-мелиоративных зон, кладбищ, насаждений вдоль автомобильных и железных дорог, питомников. Расчет потребности в озелененных территориях данной категории производится с учетом их функционального назначения.

Зеленые насаждения специального назначения носят рекреационную нагрузку и выполняют функцию защиты от шума и выхлопных газов.

В соответствии с пунктом 9.2 Свода правил СП 276.1325800.2016 "Здания и территории. Правила проектирования защиты от шума транспортных потоков", утвержденного приказом Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации от 3 декабря 2016 г. N 893/пр, при проектировании участков транспортных дорог, проходящих в непосредственной близости от жилых, общественно-деловых и рекреационных зон, требующих защиты от шума, следует предусматривать применение в первую очередь организационно-планировочных мероприятий, которые при небольших финансовых затратах могут дать заметный шумозащитный эффект. К таким мероприятиям относится в том числе сохранение существующих зеленых массивов или проектирование шумозащитных полос зеленых насаждений.

По смыслу приведенных норм создание зеленых зон, лесопарковых зон и других озелененных городских территорий осуществляется в соответствии с генеральным планом городского округа и правилами землепользования и застройки и режимом их использования. Градостроительные решения должны учитывать совокупность всех факторов (социальных, экономических, экологических) в целях устойчивого развития территорий, развития инженерной, транспортной и социальной инфраструктур, учета всех интересов граждан, а также публичных интересов.

Статья 23 ГрК РФ не содержит норм, предусматривающих при формировании функциональных зон требование отражать фактическое землепользование в границах указанных зон.

Из материалов дела следует, что в обоснование Генерального плана в части установления функциональной зоны "зона озелененных территорий специального назначения" положена Стратегия инвестиционного развития муниципального образования до 2030 года, утвержденная решением городской думы, в подпункте "е" пункта 5.2 которой указано на необходимость проведения работ по сохранению и воспроизводству зеленого пояса города и увеличения числа озелененных территорий в связи с их недостаточностью согласно местным нормативам градостроительного проектирования.

В данном случае необходимость отнесения территории, на которой расположен земельный участок, к зоне озелененных территорий специального назначения была обусловлена размещением объекта регионального значения - транспортной магистрали, прилегающей к земельным участкам, - и расположением в непосредственной близости территории садоводческих товариществ, требующей защиты от шума и выхлопных газов.

Таким образом, уполномоченные органы, утверждая Генеральный план, действовали в полном соответствии с установленной компетенцией и в соответствии с нормативными правовыми актами, определяющими стратегию развития муниципального образования.

Генеральный план городского округа как документ территориального планирования является обязательным для органов государственной власти, органов местного самоуправления при принятии ими решений и реализации таких решений, в том числе при разработке правил землепользования и застройки (часть 3 статьи 9, пункт 2 части 1 статьи 18 ГрК РФ). Так, при подготовке правил землепользования и застройки границы территориальных зон устанавливаются с учетом функциональных зон и параметров их планируемого развития, определенных генеральным планом городского округа (пункт 2 части 1 статьи 34 ГрК РФ).

При этом несоответствие правил землепользования и застройки муниципального образования генеральному плану является основанием для рассмотрения вопроса о приведении их в соответствие с указанным документом территориального планирования (часть 15 статьи 35 ГрК РФ). Реализация указанной нормы была осуществлена городской думой путем принятия изменений в Правила землепользования и застройки.

Таким образом, выводы суда первой инстанции о правомерном установлении территориальной зоны зеленых насаждений специального назначения соответствуют приведенным нормативным положениям.

В связи с изложенным Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила решения судов апелляционной и кассационной инстанций, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Определение N 18-КАД24-71-К4

41. Суд кассационной инстанции не наделен полномочиями устанавливать новые обстоятельства по делу и переоценивать доказательства, в том числе порядок назначения экспертизы судом апелляционной инстанции.

Г. обратилась в суд с административным иском об оспаривании результатов определения кадастровой стоимости объектов недвижимости и об установлении ее в размере, равном рыночной стоимости, представив отчеты об оценке.

Решением суда первой инстанции административное исковое заявление удовлетворено частично, установлена кадастровая стоимость 27 объектов недвижимости на основании проведенной судебной экспертизы.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции в части удовлетворения иска об установлении кадастровой стоимости в размере, равном рыночной, в отношении 15 объектов. В указанной части принят новый судебный акт об отказе в удовлетворении административного искового заявления.

В отношении 12 объектов недвижимости кадастровая стоимость, установленная решением суда первой инстанции в размере, равном рыночной, судом апелляционной инстанции изменена и установлена в соответствии с результатом повторной экспертизы от 21 августа 2023 г.

Определением кассационного суда общей юрисдикции определение суда апелляционной инстанции отменено, решение суда первой инстанции оставлено в силе.

Отменяя определение суда кассационной инстанции, Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации исходила из следующего.

Частично удовлетворяя заявленные Г. требования, суд первой инстанции положил в основу заключение судебной оценочной экспертизы от 16 октября 2022 г. Суд апелляционной инстанции, посчитав, что в выводах эксперта имеются противоречия, назначил по делу повторную судебную оценочную экспертизу, которая была проведена 21 августа 2023 г.

Оценив данное заключение эксперта и его письменные пояснения, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что они выполнены в соответствии с законодательством об экспертной и оценочной деятельности, содержат все необходимые сведения доказательственного значения, влияющие на определение рыночной стоимости объектов недвижимости, и признал их доказательствами, удовлетворяющими критериям относимости, допустимости и достоверности.

Проверив законность принятых по делу судебных актов по кассационной жалобе Г., суд кассационной инстанции отменил определение суда апелляционной инстанции, согласившись с доводами, изложенными в решении суда первой инстанции. При этом суд кассационной инстанции указал, что суд апелляционной инстанции не привел мотивы, по которым не согласился с выводами суда первой инстанции об установлении кадастровой стоимости рассматриваемых объектов недвижимости в размере, равном их рыночной стоимости, определенной по результатам судебной экспертизы от 16 октября 2022 г., назначив по делу повторную судебную экспертизу в отсутствие ходатайств лиц, участвующих в деле. Также судом кассационной инстанции отмечено, что письменные пояснения эксперта судом апелляционной инстанции немотивированно отвергнуты.

Вместе с тем, как следует из определения суда апелляционной инстанции о назначении повторной судебной оценочной экспертизы, основаниями для ее проведения послужил необоснованный отказ судебного эксперта, назначенного судом первой инстанции, от использования сравнительного и затратного подходов оценки объектов при достаточной развитости рынка коммерческой недвижимости в городе по месту нахождения оспариваемых объектов недвижимости по мотиву недостаточности количества объектов - аналогов в сегменте коммерческой недвижимости. Суд апелляционной инстанции посчитал необоснованными выводы эксперта в выборе подходов к оценке в соответствии с пунктами 22 и 24 Федерального стандарта оценки "Оценка недвижимости (ФСО N 7)", утвержденного приказом Минэкономразвития России от 25 сентября 2014 г. N 611.

Одним из оснований для проведения повторной судебной оценочной экспертизы послужили замечания относительно отсутствия осмотра объекта в нарушение пункта 5 указанного стандарта. Названным пунктом предусмотрено, что при сборе информации об оцениваемом объекте недвижимости оценщик проводит осмотр объекта оценки в период, возможно близкий к дате оценки, если в задании на оценку не указано иное, что не было исполнено экспертом.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что экспертом не исследован рынок недвижимости в указанном сегменте и в заключении не приведены данные о диапазоне рыночных цен.

Однако при рассмотрении дела суд кассационной инстанции указанные доводы суда апелляционной инстанции не принял во внимание, посчитав назначение повторной экспертизы необоснованным.

Оценка необходимости назначения по делу экспертизы относится к компетенции суда, рассматривающего административное дело, который вправе для разрешения вопросов, требующих специальных познаний, назначить экспертизу при наличии достаточных к тому оснований, в том числе по собственной инициативе (часть 2 статьи 77 КАС РФ).

Полномочие суда апелляционной инстанции проверить акты суда первой инстанции независимо от доводов сторон, а также оценивать имеющиеся в административном деле доказательства, в том числе заключение эксперта, установлено статьей 308 КАС РФ и направлено на обеспечение принятия законного и обоснованного решения суда по конкретному делу и предполагает, что несогласие суда с заключением эксперта должно быть мотивированным.

Не соглашаясь с правовой оценкой заключения эксперта от 21 августа 2023 г., изложенной в апелляционном определении, суд кассационной инстанции не учел положений части 2 статьи 77, статей 308 и 328 КАС РФ, а также того, что при рассмотрении жалобы суд кассационной инстанции должен исходить из признанных установленными фактических обстоятельств дела, проверять правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами, рассматривавшими административное дело. Полномочиями устанавливать новые обстоятельства по делу и переоценивать доказательства, в данном случае заключения судебных оценочных экспертиз, суд кассационной инстанции не наделен.

Ввиду изложенного Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление суда кассационной инстанции, оставив в силе определение суда апелляционной инстанции.

Определение N 18-КАД24-66-К4