Процессуальные вопросы

43. При удовлетворении ходатайства осужденного о дополнительном ознакомлении с материалами уголовного дела после провозглашения приговора и вручения его копии в случае, если осужденный явно затягивал ознакомление, суд может ограничить время такого процессуального действия с учетом объема документов, копии которых вручены осужденному, а также ранее предоставлявшегося времени для ознакомления с материалами дела.

По приговору Верховного Суда Республики Татарстан от 13 октября 2021 г. Т. осуждена по части 3 статьи 30, части 5 статьи 228.1 УК РФ.

После провозглашения приговора и получения копии приговора и протокола судебного заседания осужденная Т. заявила ходатайство о дополнительном ознакомлении с материалами уголовного дела, которое председательствующим по делу было удовлетворено.

14 декабря 2021 г. постановлением судьи Верховного Суда Республики Татарстан Т. установлен срок для дополнительного ознакомления с материалами уголовного дела в 8 рабочих дней, а именно до 24 декабря 2021 г.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 28 марта 2022 г. постановление судьи Верховного Суда Республики Татарстан от 14 декабря 2021 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе осужденная Т. выражала несогласие с вынесенными в отношении ее судебными решениями. Служебную записку специалиста В. и график ознакомления с материалами уголовного дела, составленные ею, считала недостоверными и сфальсифицированными, так как в них указано одинаковое время ознакомления с делом и время перерыва на обед. Настаивала на том, что она не затягивала время ознакомления с материалами дела; что параллельно она изучала протокол судебных заседаний и приговор, писала апелляционную жалобу; что ей не предоставили надлежащей возможности ознакомиться с аудиозаписью судебного заседания. Обращала внимание на то, что 24 декабря 2021 г. был последним днем ее ознакомления с материалами дела и, несмотря на постановление судьи от 28 декабря 2021 г., согласно которому ей было отказано в праве подавать замечания на протокол судебного заседания, 17 января 2022 г. она начала знакомиться с аудиозаписью судебного заседания в помещении СИЗО-2 г. Казани, а 17 февраля 2022 г. продолжила знакомиться с указанной аудиозаписью в помещении Верховного Суда Республики Татарстан, что, по мнению осужденной, является грубейшим нарушением закона. Доводы суда апелляционной инстанции о том, что участие защитника в судебном заседании по рассмотрению вопроса об ограничении в ознакомлении с материалами дела законом не предусмотрено, считает незаконными и противоречащими статье 123 Конституции Российской Федерации.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 20 сентября 2022 г., проверив материалы дела, указала следующее.

Как видно из материалов уголовного дела и постановления судьи Верховного Суда Республики Татарстан от 14 декабря 2021 г., после провозглашения приговора осужденной Т. был установлен срок для дополнительного ознакомления с материалами уголовного дела в 8 рабочих дней, а именно до 24 декабря 2021 г.

Устанавливая Т. соответствующий срок, судья правильно указал в своем постановлении, что на момент поступления уголовного дела в суд оно составляло 65 томов; что вместе с томами, сформированными в суде, их стало 68; что из указанных томов не подлежат передаче на ознакомление тома N 26-41 (первое обвинительное заключение), N 51-65 (второе обвинительное заключение), N 67 (протокол судебного заседания) и том N 68 (приговор), поскольку копии этих документов ранее уже вручались осужденным (в том числе и Т.). Итого к ознакомлению осужденных остается 35 томов, один из которых сформирован в суде из документов и ходатайств, поданных стороной защиты.

Также судьей верно указано, что по окончании предварительного следствия осужденным дважды была предоставлена возможность ознакомиться с материалами дела в полном объеме; в первый раз Т. знакомилась с 25 томами уголовного дела около 6 месяцев, а именно с 13 июня по 3 декабря 2019 г.; во второй раз с делом в 50 томах она знакомилась около 1 года, а именно с 11 марта 2020 г. по 31 марта 2021 г.; что в перерывах судебного заседания Т. было также предоставлено дополнительное время для ознакомления с делом и в течение 6 дней она ознакомилась с 12 томами; что после оглашения приговора было еще проведено дополнительное ознакомление Т. с 17 томами в течение 23 дней, а именно в период с 25 октября 2021 г.

Исходя из изложенного выше, судья обоснованно пришел к выводу, что осужденная Т. явно затягивает ознакомление с материалами уголовного дела; что начиная с 25 октября 2021 г. ей было предоставлено достаточно времени и созданы необходимые условия для ознакомления с материалами уголовного дела в разумный срок, однако из графиков ознакомления видно, что осужденная нерационально использует отведенное ей время и знакомится с одним томом по два дня.

С целью соблюдения разумных сроков направления уголовного дела в суд апелляционной инстанции судья правильно ограничил Т. во времени ознакомления с материалами уголовного дела, определив ей срок в 8 рабочих дней.

Данное решение судьи надлежащим образом мотивировано и обосновано, не согласиться с ним у Судебной коллегии нет оснований. Оснований для отмены или изменения постановления суда не имеется.

Определение N 11-УД22-33-А4

44. Вопреки требованиям части 3 статьи 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд в приговоре, по которому лицо осуждено за совершение преступлений, предусмотренных статьей 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, сослался на заключения экспертов, которые не были исследованы в судебном заседании.

По приговору Промышленного районного суда г. Ставрополя от 6 марта 2017 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) Т., несудимый, осужден за два преступления, предусмотренные частью 3 статьи 30, пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1 УК РФ, за преступления, предусмотренные пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1, частью 1 статьи 228 УК РФ.

Определением Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 4 июня 2020 г. приговор и апелляционное определение в отношении Т. изменены в части назначенного наказания.

По приговору Т. признан виновным в совершении в период с 1 апреля по 15 июля 2015 г. в г. Ставрополе двух покушений на незаконный сбыт наркотических средств, совершенных группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере, в незаконном сбыте наркотических средств в значительном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору, в незаконном хранении без цели сбыта наркотических средств в значительном размере при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационном представлении заместителя Генерального прокурора Российской Федерации ставился вопрос об отмене указанных судебных решений и о направлении уголовного дела в отношении Т. на новое судебное рассмотрение, поскольку суд первой инстанции в нарушение требований статьи 240 УПК РФ сослался в приговоре на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании, а именно заключения судебно-химических экспертиз от 12 октября 2015 г. N 944 и 947, чем допустил существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которое не было устранено судами апелляционной и кассационной инстанций.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 21 февраля 2023 г. удовлетворила кассационное представление и указала следующее.

В силу положений частей 1 и 3 статьи 240 УПК РФ в судебном разбирательстве доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом X УПК РФ, а приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Как усматривается из описательно-мотивировочной части приговора, суд в обоснование своих выводов о виновности Т. в совершении 2 и 28 апреля 2015 г. преступлений наряду с другими доказательствами привел заключения экспертов от 12 октября 2015 г. N 944 и 947, которыми в ходе проведенных судебно-химических экспертиз были установлены виды и размеры наркотических средств, т.е. обстоятельства, имеющие существенное значение для рассмотрения дела по существу и вынесения законного приговора.

Вместе с тем из протокола судебного заседания следует, что названные выше доказательства в судебном заседании не исследовались.

Таким образом, выводы суда о виновности Т. в совершении преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 30, пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1 УК РФ, основаны на не исследованных в ходе судебного разбирательства, в условиях состязательного процесса по правилам, установленным статьями 87, 88 УПК РФ, доказательствах, что противоречит фундаментальным основам уголовного судопроизводства, в связи с чем приговор не может быть признан законным.

Суды апелляционной и кассационной инстанций указанное нарушение закона оставили без внимания и оценки.

С учетом изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила приговор и последующие судебные решения в отношении Т., уголовное дело направила на новое судебное рассмотрение в тот же суд иным составом судей <2>.

--------------------------------

<2> При новом судебном рассмотрении заключения экспертов от 12 октября 2015 г. N 944 и 947 были в соответствии со статьей 285 УПК РФ исследованы в судебном заседании и положены в основу приговора Промышленного районного суда г. Ставрополя Ставропольского края от 14 апреля 2023 г., по которому Т. осужден за два преступления, предусмотренные частью 3 статьи 30, пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1 УК РФ, пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1 УК РФ.

Определение N 19-УДП23-1-К5

45. Отсутствие в письменном тексте протокола судебного заседания указания на предоставленную осужденному возможность выступить в прениях сторон, при наличии таких сведений в аудиозаписи данного судебного заседания, не свидетельствует о нарушении права осужденного на защиту.

По приговору Макушинского районного суда Курганской области от 26 ноября 2021 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) К., М., В. осуждены по части 2 статьи 228 УК РФ.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 7 сентября 2022 г. апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 17 февраля 2022 г. в отношении К., М. и В. отменено, уголовное дело направлено на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда по причине того, что в протоколе судебного заседания суда апелляционной инстанции отсутствуют сведения о предоставлении осужденному К. права на выступление в судебных прениях.

В кассационном представлении заместителя Генерального прокурора Российской Федерации ставился вопрос об отмене кассационного определения и о направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции, поскольку в письменном протоколе заседания суда второй инстанции от 17 февраля 2022 г. хотя и не содержится данных о том, что суд выяснял у осужденного К. его желание лично участвовать в прениях сторон, однако, как следует из материалов уголовного дела, в ходе судебного разбирательства велось протоколирование с использованием средств аудиозаписи, из прослушанной аудиозаписи судебного заседания следует, что после выступления прокурора и адвокатов судом предоставлена возможность выступить в прениях сторон троим осужденным - К., М. и В., которые от выступления в судебных прениях отказались. Наличие таких сведений в аудиозаписи данного судебного заседания, по мнению автора кассационного представления, свидетельствует о фактической реализации осужденным права на защиту и не являлось основанием для отмены апелляционного определения.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 14 декабря 2022 г. удовлетворила кассационное представление, мотивировав свое решение следующим.

Как следует из кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 7 сентября 2022 г., причиной отмены апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 17 февраля 2022 г. в отношении осужденных К., М. и В. и направления уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение послужило отсутствие в протоколе судебного заседания суда апелляционной инстанции указания на то, что осужденному К. была предоставлена возможность выступить в судебных прениях, а прослушивание аудиопротокола судебного заседания не позволило устранить сомнение в реализации права К. на защиту. Кроме того, указано на нарушение порядка выступления в судебных прениях, поскольку первым выступал прокурор, а не сторона защиты, которой были поданы апелляционные жалобы.

В соответствии с положениями статьи 259 УПК РФ в ходе судебного заседания судов первой и апелляционной инстанций составляется протокол в письменной форме и ведется протоколирование с использованием средств аудиозаписи (аудиопротоколирование).

При этом аудиозапись прилагается к материалам уголовного дела и может служить средством обеспечения полноты и объективности протокола судебного заседания, способствовать проверке и оценке вышестоящими судебными инстанциями законности принятых по уголовному делу судебных решений.

С учетом полномочий, определенных законодателем, суды апелляционной и кассационной инстанций при проверке законности и обоснованности постановленных приговоров и иных решений при наличии сомнений и неясностей не ограничены в возможности проверить точность, полноту и правильность протокола судебного заседания путем сопоставления текста протокола с его аудиозаписью, оформленной в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Из прослушанной приобщенной к материалам уголовного дела аудиозаписи судебного заседания суда апелляционной инстанции от 17 февраля 2022 г. следует, что по окончании судебного следствия судебная коллегия перешла к прениям сторон. При этом после выступления в прениях прокурора и трех защитников осужденных председательствующим была предоставлена возможность выступить в прениях сторон всем осужденным, в том числе К., однако от выступления в судебных прениях все осужденные отказались (аудиозапись от 17 февраля 2022 г., время 11.29 - 11.40). Осужденный К. выступил также с последним словом, а осужденные М. и В. в последнем слове заявили об отсутствии дополнений.

Таким образом, отсутствие в письменном тексте протокола судебного заседания указания на предоставленную возможность выступить в прениях сторон осужденному К. при наличии таких сведений в аудиозаписи данного судебного заседания свидетельствует о реализации права осужденного на защиту, поскольку он имел возможность выступить в прениях сторон и довести до суда свою позицию по всем аспектам рассматриваемого уголовного дела, однако этой возможностью не воспользовался, но при этом выступил с последним словом.

Кроме того, каких-либо заявлений от К. или его защитника о лишении осужденного возможности выступить в прениях сторон и в связи с этим о нарушении права К. на защиту в ходе судебного заседания суда апелляционной инстанции в кассационной жалобе, а также в процессе заседания суда кассационной инстанции не поступало.

Несоблюдение судом апелляционной инстанции положений части 1 статьи 389.14 УПК РФ, выразившееся в изменении порядка выступления сторон в прениях, само по себе не относится к существенным нарушениям уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела, которое могло бы повлечь отмену апелляционного определения, на что также указал суд кассационной инстанции.

При изложенных обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 7 сентября 2022 г. в отношении К., М. и В., передала уголовное дело на новое кассационное рассмотрение по кассационной жалобе осужденного К. в тот же суд в ином составе суда.

Определение N 82-УДП22-18-К7

46. Отказ следователя в удовлетворении ходатайства о назначении психофизиологического исследования показаний обвиняемой нельзя признать нарушающим ее право на защиту, поскольку проверка объективности показаний с использованием полиграфа уголовно-процессуальным законом не предусмотрена; оценка достоверности и допустимости показаний отнесена к исключительной компетенции суда.

По приговору Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 26 апреля 2022 г. К. осуждена по пункту "д" части 2 статьи 105 УК РФ.

В кассационной жалобе К., оспаривая приговор, помимо прочего указала, что ее право на защиту было нарушено, поскольку ходатайство о применении полиграфа для проверки достоверности ее показаний следователем было отклонено.

Отвечая на доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в определении от 2 февраля 2023 г. указала следующее.

Отказ следователя в ходатайстве К. о назначении психофизиологического исследования ее показаний (с помощью полиграфа) является обоснованным, поскольку проверка объективности показаний с использованием полиграфа уголовно-процессуальным законом не предусмотрена; данное исследование проводится путем опроса с применением прибора - полиграфа, регистрирующего только психофизиологические реакции на какой-либо вопрос, и сведения, полученные в результате проведенного исследования, не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам статьей 74 УПК РФ. Оценка достоверности показаний допрашиваемого лица отнесена к исключительной компетенции суда, вынесшего приговор по делу.

Определение N 74-УД23-1-А5

47. Положения пункта 10 части 1 статьи 448 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не распространяют особый порядок возбуждения уголовного дела или привлечения в качестве обвиняемого на лиц, уволенных из следственных органов.

По приговору Смидовичского районного суда Еврейской автономной области от 1 июля 2021 г. М., несудимый, с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции, признан виновным в фальсификации доказательств по уголовному делу и вмешательстве в какой бы то ни было форме в деятельность следователя в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела и осужден по части 3 статьи 303, части 2 статьи 303, части 3 статьи 303, части 2 статьи 294 УК РФ.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 17 мая 2022 г. приговор и апелляционное определение оставлены без изменения.

В кассационной жалобе защитник просил отменить судебные решения в отношении М., утверждая, что уголовные дела возбуждены заместителем руководителя отдела следственного управления и старшим следователем указанного отдела, а не руководителем следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Еврейской автономной области.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 12 октября 2022 г., отвечая на этот довод, указала следующее.

Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела от 18 июля 2018 г. уголовное дело возбуждено по признакам преступления, предусмотренного частью 3 статьи 303 УК РФ, и по признакам преступления, предусмотренного частью 3 статьи 303 УК РФ, заместителем руководителя отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Еврейской автономной области Л. Поводом для возбуждения уголовного дела явилось постановление прокурора Смидовичского района Еврейской автономной области, направленное в порядке пункта 2 части 2 статьи 37 УПК РФ, по факту фальсификации материалов уголовного дела о тяжком преступлении и дела об особо тяжком преступлении, а также рапорт начальника группы "М" УФСБ России по Еврейской автономной области об обнаружении признаков преступления.

В силу положений пункта 10 части 1 статьи 448 УПК РФ решение о возбуждении уголовного дела в отношении следователя следственного органа по району, городу либо о привлечении его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по субъекту Российской Федерации.

Согласно правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, изложенным в определении от 20 марта 2014 г. N 637-О, Конституция Российской Федерации, гарантируя равенство всех перед законом и судом независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств (статья 19 части 1 и 2), не предусматривает каких-либо исключений из этого принципа для лиц, занимающихся расследованием преступлений, и не определяет особого статуса следователей, обусловливающего обязательность законодательного закрепления дополнительных, по сравнению с другими гражданами, гарантий их неприкосновенности.

Не предусматривает гарантий неприкосновенности следователя и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, а лишь закрепляет в пункте 7 части 1 статьи 447 УПК РФ и пункте 10 части 1 статьи 448 УПК РФ положение о том, что решение о возбуждении уголовного дела в отношении следователя либо о привлечении его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по субъекту Российской Федерации. Данная норма уголовно-процессуального закона (как и нормы главы 52 УПК РФ в целом) предусматривает специальный - усложненный - порядок возбуждения уголовных дел и производства по ним в отношении указанной категории лиц, предоставляющий им дополнительные процессуальные гарантии, которые, не исключая уголовную ответственность за совершенные преступления, посредством определенного усложнения процедур уголовного преследования обеспечивают их защиту при осуществлении публичных профессиональных обязанностей (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2006 г. N 281-О, от 24 января 2008 г. N 58-О-О, от 19 мая 2009 г. N 843-О-О, от 21 апреля 2011 г. N 593-О-О, от 14 июля 2011 г. N 962-О-О, от 21 ноября 2013 г. N 1905-О и др.).

Поскольку норма пункта 10 части 1 статьи 448 УПК РФ не устанавливает неприкосновенность следователя, не определяет ни его личную привилегию как гражданина, ни привилегию, связанную с его профессиональным статусом, постольку она предполагает особый порядок возбуждения уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, обеспечивающий его защиту как лица, уполномоченного в пределах компетенции, предусмотренной этим кодексом, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу (пункт 41 статьи 5 и статья 38). Соответственно, оспариваемые заявителем положения уголовно-процессуального закона не распространяют особый порядок возбуждения уголовного дела или привлечения в качестве обвиняемого на лиц, уволенных из следственных органов, а потому не являющихся следователями, и его права в указанном им аспекте не нарушают.

Как видно из дела, М. был уволен из следственных органов 11 июля 2018 г., а уголовное дело возбуждено 18 июля 2018 г.

При таких обстоятельствах возбуждение 18 июля 2018 г. уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 303 УК РФ, заместителем руководителя отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Еврейской автономной области Л. и возбуждение 10 апреля 2019 г. уголовного дела по факту фальсификации доказательств по уголовному делу об особо тяжком преступлении по признакам преступления, предусмотренного частью 3 статьи 303 УК РФ, в отношении М., в действиях которого усматриваются признаки преступления, предусмотренного частью 3 статьи 303 УК РФ, старшим следователем отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Еврейской автономной области М. соответствует уголовно-процессуальному закону.

Определение N 65-УД22-4-К9

48. Нерассмотрение судом кассационной инстанции дополнительной кассационной жалобы адвоката, поданной в установленном законом порядке, в которой изложены доводы, не содержавшиеся в основной жалобе, явилось основанием отмены кассационного определения ввиду нарушения требований части 3 статьи 401.14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

По приговору Верховажского районного суда Вологодской области от 10 декабря 2021 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) Г., ранее не судимый, осужден по части 6 статьи 264 УК РФ к 12 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами сроком, на 3 года.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 4 октября 2022 г. приговор от 10 декабря 2021 г. и апелляционное определение от 21 февраля 2022 г. в отношении Г. в части зачета времени нахождения Г. под запретом определенных действий в период с 7 мая 2020 г. по 7 сентября 2020 г. в срок лишения свободы из расчета два дня запрета определенных действий за один день лишения свободы отменены с направлением дела в данной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции в порядке статей 396, 397 УПК РФ.

В кассационных жалобах защитники оспаривали состоявшиеся в отношении осужденного Г. судебные решения, просили об их отмене и о направлении дела на новое судебное рассмотрение. В частности, адвокаты С. и В. указывали, что поступившее 22 сентября 2022 г. в суд кассационной инстанции дополнение к кассационной жалобе адвоката В. с приложениями не было приобщено к материалам дела и не было рассмотрено судом.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 25 апреля 2023 г. удовлетворила кассационные жалобы защиты, указав следующее.

Согласно части 3 статьи 401.14 УПК РФ определение суда кассационной инстанции должно соответствовать требованиям частей 3, 4 статьи 389.28 УПК РФ.

В соответствии с пунктом 6 части 3 статьи 389.28 УПК РФ в апелляционном определении, постановлении излагаются кратко доводы лица, подавшего апелляционные жалобу или представление, а также возражения других лиц, участвовавших в заседании суда апелляционной инстанции.

Исходя из требований закона в определении суда кассационной инстанции в обязательном порядке подлежат изложению доводы кассационных жалоб всех лиц, их подавших, а также мотивированные ответы на них и решение суда по всем жалобам.

Как следует из материалов уголовного дела, на приговор и апелляционное определение были поданы в установленный законом срок в том числе кассационные жалобы осужденного Г., адвокатов С. и В. в интересах осужденного Г.

20 сентября 2022 г. адвокатом В. было подано дополнение (с приложением) к его кассационной жалобе, поступившее в Третий кассационный суд общей юрисдикции 22 сентября 2022 г. в электронном виде с усиленной квалифицированной электронной подписью, в котором были приведены новые доводы, не отраженные в ранее поданной им кассационной жалобе, касающиеся, в частности, допустимости собранных по делу доказательств, а именно: нарушений требований закона при изъятии образцов крови у Г.; непроведения медицинского освидетельствования Г. на состояние опьянения; обоснования приговора недопустимыми доказательствами, а именно справкой о результатах химико-токсикологического исследования крови Г.; необоснованной переквалификации действий осужденного и усиления назначенного наказания по сравнению с ранее отмененным приговором от 2 марта 2021 г., чем было нарушено право осужденного на защиту; отсутствия в приговоре мотивов и оснований для назначения осужденному отбывания лишения свободы в исправительной колонии общего режима; нарушений требований о равноправии и состязательности сторон.

Как следует из протокола судебного заседания суда кассационной инстанции, адвокат В. участия в рассмотрении 4 октября 2022 г. дела Третьим кассационным судом общей юрисдикции не принимал.

Вместе с тем из текста кассационного определения Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 4 октября 2022 г. усматривается, что дополнение адвоката В. к его ранее поданной кассационной жалобе, в котором были изложены новые доводы, не было рассмотрено судом кассационной инстанции и ответы на доводы, изложенные в дополнении, в определении отсутствуют.

С учетом изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 4 октября 2022 г. в отношении Г., уголовное дело направила на новое кассационное рассмотрение в тот же суд иным составом суда.

Определение N 2-УД23-6-К3