Возбуждение дела о банкротстве и установление требований в реестре

1. Понижение очередности требования кредитора в прекращенном деле о банкротстве не препятствует возбуждению нового дела о банкротстве на основании такого требования.

В деле о банкротстве требование аффилированного с должником гражданина признано обоснованным и подлежащим погашению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты. Производство по этому делу прекращено в связи с отсутствием средств, достаточных для финансирования процедур несостоятельности.

После этого гражданин обратился с заявлением по другому делу о признании должника банкротом.

Суды признали заявление гражданина необоснованным, сочтя, что кредитор по требованию о возврате компенсационного финансирования не вправе по смыслу статей 2, 33 и 48 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) инициировать дело о несостоятельности.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя принятые по спору судебные акты и направляя спор для рассмотрения по существу, указала следующее.

Признавая обоснованным требование гражданина и понижая очередность его удовлетворения, суд в рамках первого дела о банкротстве исходил из того, что указанное лицо, являясь аффилированным, предоставило должнику в ситуации его имущественного кризиса компенсационное финансирование посредством выдачи займов по двум договорам. Поскольку оба договора займа признаны недействительными, предъявленное кредитором требование квалифицировано в качестве неосновательного обогащения.

Требование кредитора не носило корпоративного характера, а представляло собой требование субординированного кредитора.

Понижение очередности удовлетворения требования предоставившего компенсационное финансирование лица (далее - субординация) представляет собой механизм справедливого распределения рисков, подразумевающий сохранение на стороне кредитора материального права требования к должнику, не являющегося корпоративным, и, как следствие, всех прав, предоставляемых участвующему в деле о банкротстве лицу (статья 34 Закона о банкротстве), в том числе и права на самостоятельное инициирование процедуры банкротства должника.

В связи с изложенным выводы судов о наличии оснований для прекращения производства по делу о банкротстве сделаны с существенным нарушением норм процессуального и материального права.

2. Очередность удовлетворения требования о возврате финансирования не может быть понижена, если у кредитора отсутствует интерес в извлечении прибыли из деятельности общества.

В деле о банкротстве компании требования банка, основанные на кредитных договорах, включены в реестр в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты. Субординируя предъявленные требования, суды основывались на установленных в рамках дела о банкротстве банка обстоятельствах ведения им высокорискованной кредитной политики, обусловленной фактической аффилированностью должностных лиц банка по отношению к группе компаний, в которую входил должник.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отменила принятые по обособленному спору судебные акты и направила обособленный спор на новое рассмотрение, указав следующее.

Основанием понижения очередности требования контролирующего должника лица о возврате займа, предоставленного в начальный период деятельности должника, может являться отсутствие иных целей выбора такой модели финансирования, кроме перераспределения риска на случай банкротства.

Неотъемлемым условием субординации требования кредитора по приведенному основанию является наличие у него бенефициарного интереса по отношению к должнику, заключающегося в возможности кредитора контролировать использование вложенных в общество средств и получать прибыль, размер которой потенциально не ограничен, в результате такого контроля при успешности проекта, осуществляемого обществом (пункт 1 статьи 50, пункт 1 статьи 67 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Наличие у кредитора, предоставившего должнику финансирование, права контролировать деятельность последнего для обеспечения возврата этого финансирования не является основанием понижения очередности требования, если кредитор не преследует цель участия в распределении предполагаемой будущей прибыли должника.

Отсутствие у кредитной организации такой цели презюмируется. Бремя доказывания обратного возлагается на лицо, ссылающееся на необходимость понижения очередности требования банка.

В рассматриваемом случае судами не установлено обстоятельств, позволяющих прийти к выводу о том, что банк при предоставлении кредитного финансирования преследовал цель последующего распределения прибыли в случае успешности проекта либо действовал под влиянием контролирующего должника лица.

3. Очередность требований кредиторов в деле о банкротстве подконтрольного лица не учитывается при определении очередности их требований из субсидиарной ответственности в деле о банкротстве контролирующего лица, а влияет на их внутренние отношения при распределении выручки.

В деле о банкротстве производственного кооператива к субсидиарной ответственности привлечено общество. Впоследствии в отношении общества возбуждено дело о банкротстве. Заявитель, являвшийся кредитором второй очереди в реестре требований кредиторов кооператива и распорядившийся этим требованием путем уступки в свою пользу (подпункт 3 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве), обратился с заявлением о включении своего требования во вторую очередь в реестр требований кредиторов общества (далее - реестр).

Суд первой инстанции заявление удовлетворил, указав, что требование кредитора в деле о банкротстве контролирующего лица сохраняет ту же очередность, что и в деле подконтрольного лица.

Суд апелляционной инстанции определение изменил в части очередности, включил требование в третью очередь реестра.

Суд округа постановление суда апелляционной инстанции отменил, оставил в силе определение суда первой инстанции.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя постановление суда округа и оставляя в силе постановление суда апелляционной инстанции, указала следующее.

Субсидиарная ответственность является ответственностью контролирующего лица по собственному обязательству. Правовым основанием иска о привлечении такого лица к субсидиарной ответственности выступают, помимо прочего, правила о деликте (статья 1064 ГК РФ), долг из которого в силу абзаца четвертого пункта 4 статьи 134 Закона о банкротстве удовлетворяется в составе требований кредиторов третьей очереди реестра.

Применительно к конкурсной массе контролирующего лица очередность удовлетворения, которая сложилась в деле о банкротстве подконтрольной организации между ее кредиторами, не имеет правового значения, влияет лишь на их внутренние отношения между собой. Так, по смыслу пункта 3 статьи 61.18 Закона о банкротстве для целей проведения расчетов управляющий принимает во внимание требование о привлечении к субсидиарной ответственности как единое консолидированное требование. Поступившие в пользу консолидированного требования денежные средства распределяются в соответствии с их внутренней очередностью, установленной законодательством о несостоятельности применительно к делу о банкротстве подконтрольного лица.

4. При уступке кредитором требования по общему правилу передаются все иные связанные с ним требования как упомянутые в договоре уступки, так и не упомянутые в нем.

В деле о банкротстве кооператива требование банка, вытекающее из кредитного договора, включено в реестр. Гражданин, являвшийся контролирующим лицом кооператива, привлечен к субсидиарной ответственности; в размер ответственности гражданина вошло в том числе требование банка по кредиту.

После этого требование из субсидиарной ответственности реализовано на торгах и уступлено цессионарию.

По заявлению цессионария возбуждено дело о банкротстве гражданина, введена процедура реализации имущества, требование цессионария из субсидиарной ответственности включено в реестр.

Поскольку гражданин, помимо прочего, являлся поручителем перед банком по кредиту кооператива, банк обратился с заявлением о включении требования из поручительства в реестр.

Удовлетворяя заявление, суды исходили из того, что требование, основанное на субсидиарной ответственности по долгам кооператива, и требование из поручительства обладают различной правовой природой, в связи с чем оба требования подлежат включению в реестр, при этом цессионарию было уступлено только одно из них, тогда как другое требование по-прежнему принадлежит банку.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя принятые по обособленному спору судебные акты и отказывая по включении требования в реестр, указала следующее.

Долг по кредиту, обеспеченный поручительством гражданина, в деле о банкротстве кооператива вошел в размер субсидиарной ответственности гражданина.

Обязательства поручителя (из договора поручительства) и контролирующего должника лица (из субсидиарной ответственности) направлены на защиту одного экономического (имущественного) интереса кредитора, заключающегося в возврате задолженности основного должника. Такие обязательства являются как солидарными по отношению к задолженности основного должника, так и опосредованно солидарными между собой. Двойное исполнение по ним недопустимо (пункт 1 статьи 325 ГК РФ).

Изолированная уступка одного из солидарных обязательств приводила бы к ситуации, при которой цедент, получив исполнение или произведя взыскание по оставшемуся у него обязательству, мог бы одновременно прекратить обязательство, перешедшее к цессионарию. Возможность такого недобросовестного и противоречащего абзацу пятому пункта 2 статьи 390 ГК РФ поведения не отвечает существу отношений цессии, поскольку создает на стороне цессионария неопределенность в его правовом положении, зависящую исключительно от воли цедента.

При толковании условий договора уступки требования, входящего в состав солидарных обязательств, следует по общему правилу исходить из единовременной уступки всех требований, входящих в состав таких обязательств, как упомянутых в договоре, так и не упомянутых в нем. Все уступаемые требования в изложенном смысле являются связанными между собой (пункт 1 статьи 384 ГК РФ).

Следовательно, после реализации на торгах в деле о банкротстве кооператива прав из субсидиарной ответственности (в объем которой вошел долг по кредиту) были уступлены и все иные солидарные обязательства, принадлежащие банку, в связи с чем в настоящее время он не является кредитором по договору поручительства.

В другом деле Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации применительно к схожим обстоятельствам указала следующее.

Реституционное обязательство стороны договора о возврате обществу сумм, полученных по недействительной сделке, и обязательство бывшего директора (причинителя убытков) о возмещении обществу реального ущерба возникли из разных оснований, однако направлены на удовлетворение одного экономического интереса, а должник вправе получить исполнение только единожды. В целях исключения неосновательного обогащения к обязательствам подлежали применению нормы о солидарных обязательствах (статья 323 ГК РФ).

По смыслу пункта 1 статьи 384, пункта 1 статьи 308 ГК РФ цедент, обладающий требованием к нескольким солидарным должникам, уступая требование к одному из них, также уступает требование к другим солидарным должникам, если иное не предусмотрено договором, на основании которого производится уступка.

5. Требование об уплате налога на добавленную стоимость, восстановленного в результате реализации на торгах конкурсной массы, относится к третьей очереди реестра, если такой налог принят к вычету до возбуждения дела о банкротстве.

В рамках осуществления своей хозяйственной деятельности общество создало объект недвижимости - транспортную развязку. НДС от расходов на создание данного объекта предъявлен обществом к вычету.

Впоследствии в отношении общества открыта процедура конкурсного производства, в связи с чем данный объект как вошедший в конкурсную массу реализован на публичных торгах. Конкурсный управляющий на основании подпункта 15 пункта 2 статьи 146 и подпункта 2 пункта 3 статьи 170 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ) подал декларацию, на основе которой восстановлено обязательство по уплате НДС, ранее принятого к вычету.

Налоговый орган потребовал уплаты суммы восстановленного НДС в составе текущих платежей. В свою очередь, конкурсный управляющий полагал, что такое требование относится к третьей очереди реестра, в связи с чем обратился в арбитражный суд с заявлением о разрешении соответствующих разногласий.

Суды согласились с позицией уполномоченного органа, указав, что восстановление налога произошло в налоговый период после возбуждения дела о банкротстве, в связи с чем налог должен быть отнесен к текущим платежам. Кроме того, поскольку реализованное имущество находилось в залоге, суды указали, что вычет погашается в порядке пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве в составе расходов на сохранность имущества.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации принятые по обособленному спору судебные акты отменила, включила требование уполномоченного органа в третью очередь реестра и указала следующее.

Получаемый налогоплательщиком вычет по НДС является формой имущественного предоставления со стороны государства. Соответственно, если налоговый период, в рамках которого предоставлен вычет (финансирование), окончился до возбуждения дела о банкротстве, то требование уполномоченного органа должно квалифицироваться в качестве реестрового. При этом законодательство о банкротстве не дифференцирует кредиторов в зависимости от того, выражена ли ими воля на вступление в отношения с должником.

Поскольку конкурсные кредиторы в силу произведенного исполнения принимали участие в формировании конкурсной массы должника, при этом ввиду банкротства должника обязательства перед ними должны исполняться на основе принципов очередности и пропорциональности, то и возникшие вследствие исполненных гражданско-правовых сделок налоговые обязательства должны подчиняться аналогичному режиму удовлетворения.

Таким образом, по смыслу статей 5 и 134 Закона о банкротстве для цели отнесения налоговой задолженности по восстановленному НДС к реестровой или текущей следует руководствоваться периодом, в который совершена операция, ставшая основанием для формирования налоговой базы для осуществления вычета.

Кроме того, в аналогичной по существу ситуации при определении очередности требования об уплате налога от реализации конкурсной массы Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 31 мая 2023 года N 28-П указал, что не все обязательные платежи, формально возникшие после даты принятия заявления о признании должника банкротом, подлежат отнесению к текущим платежам.

В рассматриваемом случае налоговые обязательства образуются при реализации всего массива конкурсной массы, т.е. имущества, предназначенного прежде всего для расчетов с кредиторами, в силу чего налоговые обязательства не могут погашаться приоритетно перед такими кредиторами.

Поскольку в рассматриваемом случае НДС принят должником к вычету по операциям, совершенным в налоговый период, который окончился до возбуждения дела о банкротстве, требование об уплате такого налога относится к третьей очереди реестра.

Также Судебная коллегия отметила, что восстановленный вычет по НДС не может быть отнесен к числу расходов на сохранность заложенного имущества, в связи с чем положения пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве к нему не применимы.

6. Имущественные налоги могут быть отнесены к расходам на содержание залогового имущества банкрота только за период после получения залоговым кредитором возможности обратить взыскание на предмет залога.

Конкурсный управляющий должника обратился с заявлением о разрешении разногласий по вопросу распределения денежных средств, вырученных от реализации имущества, заложенного в обеспечение требования банка, в целях уплаты земельного налога, налога на имущество и пеней.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и суда округа, вырученные средства признаны подлежащими выплате в порядке текущих платежей до расчетов с залоговым кредитором за период с даты возбуждения дела о банкротстве.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя принятые по обособленному спору судебные акты и разрешая разногласия по существу, указала следующее.

По смыслу пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве налоги, начисление которых связано с продолжением эксплуатации залогового имущества в период проведения процедур по делу о банкротстве, подлежат уплате в порядке погашения расходов на обеспечение сохранности предмета залога и реализации его на торгах, то есть в первоочередном порядке за счет средств, поступивших от реализации предмета залога. Соответствие такого истолкования пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве положениям Конституции Российской Федерации в системе действующего правового регулирования признано Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 9 апреля 2024 г. N 16-П.

Данный подход основан на принципе обособленности процедуры, касающейся судьбы залогового имущества, и позволяет избежать дисбаланса в объеме прав кредиторов с разным статусом, когда имущественная выгода от продажи предмета залога будет предоставляться только залоговому кредитору, а расходы, непосредственно связанные с этим же имуществом, будут погашаться за счет иных активов должника в ущерб интересам остальных кредиторов. Тем самым при неприменении к имущественным налогам пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве на рядовых незалоговых кредиторов будет возложена обязанность уплатить налоги, связанные с имуществом, за счет которого они не получают удовлетворение.

С момента, когда у залогового кредитора появляется право обратить взыскание на заложенное имущество (в том числе на арендные платежи - абзац четвертый пункта 2 статьи 334 ГК РФ), то есть, когда к нему переходит право распоряжаться материальной базой, за счет которой ранее собственник нес бремя содержания имущества, возникает экономическое основание для возложения на такого залогового кредитора обязанности погасить имущественные налоги за соответствующий период.

В зависимости от того, когда фактически становится возможным обращение взыскания на предмет залога, возможны три основных варианта исчисления периода, за который бремя по уплате имущественных налогов относится на залогового кредитора: 1) со дня объявления резолютивной части об открытии конкурсного производства, если требования залогового кредитора были установлены в реестре до этого дня; 2) со дня включения требований залогового кредитора в реестр, если такое установление приходится на период конкурсного производства; 3) за весь период, начиная с возбуждения дела о банкротстве, если выручка от аренды (иной эксплуатации) имущества передавалась исключительно залоговому кредитору, а не распределялась между всеми кредиторами.