Изъятие имущества в рамках административной ответственности

Дефекты института административного наказания ослабляют в том числе надлежащую защиту права собственности, позволяя конфисковать не принадлежащее лицу, привлеченному к административной ответственности, имущество, использованное им в качестве орудия административного правонарушения. Ранее в этой связи Конституционный Суд указал на недопустимость применения в качестве административного наказания конфискации орудия совершения административного правонарушения, если оно принадлежит на праве собственности лицу, не привлеченному к административной ответственности за данное административное правонарушение и не признанному виновным в его совершении. <1>

--------------------------------

<1> Постановление от 25 апреля 2011 года N 6-П. Как следует из фабулы данного дела, петербургское хозяйственное общество передало занимающемуся лесозаготовками архангельскому хозяйственному обществу по договору аренды во временное владение и пользование лесозаготовительную многофункциональную машину (комбайн). Работники юридического лица - лесозаготовителя, управляя комбайном, совершили незаконную вырубку деревьев. В соответствии с КоАП РФ им было назначено наказание в виде штрафа с конфискацией в доход государства орудия правонарушения (комбайн). При этом в судебных актах по делу было подчеркнуто, что конфискация в подобных случаях производится вне зависимости от того, является ли орудие административного правонарушения собственностью нарушителя или находится у него на иных законных основаниях. Не будучи участником совершения правонарушения, собственник конфискованного имущества не был привлечен к участию в процессе, а также не был уведомлен о месте и дате рассмотрения дела, будучи, таким образом, лишен возможности защиты своих интересов в суде. По мнению заявителя - собственника конфискованного имущества, допуская конфискацию имущества, собственник которого не был привлечен к ответственности, оспариваемые нормы нарушают конституционное право собственности, а также нарушают принципы справедливости и презумпции невиновности.

Выявленный изъян был устранен дополнением статьи 3.7 КоАП РФ частью 4, в соответствии с которой не применяется конфискация орудия совершения административного правонарушения или его предмета, принадлежащих на праве собственности лицу, не привлеченному к административной ответственности за данное административное правонарушение и не признанному в судебном порядке виновным в его совершении, за исключением нарушений таможенных правил. Кроме того, предусмотренное частью 2 статьи 8.28 КоАП РФ дополнительное административное наказание в виде конфискации орудия совершения административного правонарушения стало альтернативным для всех субъектов административной ответственности.

Сделанный Конституционным Судом вывод о неконституционности административного наказания в виде конфискации орудия совершения административного правонарушения, принадлежащего на праве собственности лицу, не привлеченному к административной ответственности за соответствующее административное правонарушение и не признанному в законной процедуре виновным в его совершении, распространяется в целом на административно-деликтные отношения в области предпринимательской деятельности применительно к возможности конфискации орудия совершения правонарушения, совершенного лицом, которому оно не принадлежит на праве собственности. <1>

--------------------------------

<1> Определение от 1 марта 2012 года N 404-О-О.

При этом ранее применительно к имуществу, явившемуся орудием или предметом таможенного правонарушения, Конституционный Суд не исключил возможности его конфискации, учитывая, что за пределами российской юрисдикции во многих случаях нельзя без неоправданных издержек обеспечить выявление собственника конфискуемого имущества и его привлечение, в том числе принудительное, к производству по делу об ответственности за нарушение таможенных правил. Ввиду изложенного конфискация предметов и орудий таможенного (впоследствии - административного) правонарушения у их владельца (держателя), привлекаемого к ответственности за нарушение таможенных правил, была признана допустимой безотносительно к тому, обеспечено ли собственнику имущества право участвовать в рассмотрении соответствующего дела. <2>

--------------------------------

<2> Постановление от 14 мая 1999 года N 8-П.

Однако в таможенном деле возможны такие нарушения правил, не исключая правил временного ввоза, когда товар или транспортное средство законно перемещены через границу при достоверно известном составе участников таможенных правоотношений и связанных с ними лиц, включая собственника ввезенного имущества, а затем поступают в оборот в нарушение таможенных процедур, но на таможенной территории, где Российская Федерация имеет эффективные средства таможенного контроля и законного принуждения, в том числе процессуального. Это позволяет, в частности, установить собственника имущества, послужившего предметом или орудием совершения административного правонарушения (если оно не принадлежит правонарушителю), а также характер его взаимоотношений с правонарушителем постольку, поскольку сам собственник определенно известен российским таможенным органам и судам и во всяком случае не уклоняется от осуществления прав и обязанностей под российской юрисдикцией.

Между тем по буквальному смыслу положений части 4 статьи 3.7 КоАП РФ, даже если лицо иностранного происхождения примет деятельные меры к тому, чтобы в российской юрисдикции участвовать в производстве по делу, в рамках которого его имущество конфисковано как предмет или орудие совершения административного правонарушения, оно при действующем правовом регулировании лишено процессуальных прав, позволяющих оспаривать основания и процедуру конфискации своего имущества и пользоваться иными правами, обеспечивающими конституционное право каждого на судебную защиту, что исключает участие указанных субъектов в каком-либо статусе в делах, решения по которым определяют судьбу принадлежащей им собственности.

Таким образом, данное регулирование несоразмерно ограничивает право на судебную защиту и обеспечиваемое им право собственности, допуская по делам об административных правонарушениях в области таможенного дела конфискацию орудия совершения или предмета административного правонарушения - товаров и (или) транспортных средств у лиц, не являющихся собственниками соответствующего имущества, не предусматривает права собственника имущества обжаловать постановление по делу об административном правонарушении в части конфискации имущества в случае, когда товар или транспортное средство законно перемещены через таможенную границу и находятся на таможенной территории ЕАЭС, где таможенные органы и суды Российской Федерации имеют эффективные средства контроля и законного принуждения, в том числе процессуального, при достоверно известном составе участников таможенных и связанных с ними правоотношений, включая собственника имущества, который не уклоняется от осуществления своих прав и обязанностей под российской юрисдикцией.

С учетом названных обстоятельств Конституционный Суд признал, по итогам рассмотрения обращения хозяйствующего субъекта, не соответствующими Конституции часть 4 статьи 3.7 и часть 1 статьи 30.12 КоАП РФ в той мере, в какой они в системе действующего правового регулирования, допуская по делам об административных правонарушениях в области таможенного дела конфискацию орудия совершения или предмета административного правонарушения - товаров и (или) транспортных средств у лиц, не являющихся собственниками соответствующего имущества, не предусматривают права собственника имущества обжаловать постановление по делу об административном правонарушении в части конфискации имущества в случае, когда товар или транспортное средство законно перемещены через таможенную границу и находятся на таможенной территории ЕАЭС, где таможенные органы и суды Российской Федерации имеют эффективные средства контроля и законного принуждения, в том числе процессуального, при достоверно известном составе участников таможенных и связанных с ними правоотношений, включая собственника имущества, который не уклоняется от осуществления своих прав и обязанностей под российской юрисдикцией (Постановление от 15 октября 2020 года N 41-П).

Проверив по обращению заявителя, сотрудника хозяйственного общества, конституционность подпункта 6 пункта 1 и пункта 4 статьи 25 Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции", Конституционный Суд признал несоразмерно ограничивающим право собственности, а также вступающим в противоречие с конституционными принципами справедливости и равенства изъятие и последующую реализацию в рамках производства по делу об административном правонарушении автомобильного транспорта, которое использовалось юридическим лицом, не являющимся собственником, для перевозки находящейся в незаконном обороте алкогольной продукции (притом что собственник не только не был признан в судебном порядке виновным в его совершении, но и не привлекался к ответственности за данное административное правонарушение) (Постановление от 18 февраля 2019 года N 11-П).

Ранее по результатам проверки конституционности пункта 5 статьи 20 Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции", осуществленной в связи с жалобой хозяйственного общества, Конституционный Суд признал оспоренное законоположение не соответствующим Конституции в той мере, в какой оно допускает по истечении двух месяцев с момента прекращения действия выданной юридическому лицу лицензии на осуществление деятельности по производству, хранению и поставке этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции принудительное безвозмездное изъятие с целью уничтожения по решению суда остатков принадлежащей ему винодельческой продукции. При условии, что выдержка данной продукции на момент истечения двух месяцев, предусмотренных для ее реализации, не достигает необходимого в соответствии с требованиями технологического процесса срока, а само производство было начато в период действия лицензии, осуществлялось (с учетом стадии производственного процесса) в соответствии с действующим законодательством и с соблюдением обязательных требований и начиная его, лицензиат не мог предполагать, что лицензия на новый срок не будет им получена. Впредь до внесения в правовое регулирование надлежащих изменений, согласно указанию Конституционного Суда, к решению вопроса относительно правовой судьбы винодельческой продукции с длительными сроками выдержки должна применяться модель прекращения права собственности лица на имущество, которое в силу закона не может ему принадлежать: остатки такой продукции, не реализованные производителем в течение двух месяцев с момента прекращения действия лицензии, подлежат изъятию и продаже с передачей бывшему собственнику вырученной суммы либо передаче в государственную или муниципальную собственность с возмещением бывшему собственнику их стоимости, определенной судом, за вычетом затрат на их хранение и реализацию; сам производитель не лишается возможности подыскивать потенциального покупателя; как только затраты на хранение нереализованной продукции превысят ее стоимость, она может быть уничтожена в установленном порядке. <1>

--------------------------------

<1> Постановление от 30 марта 2016 года N 9-П.

Выявленный изъян был устранен Федеральным законом от 3 июля 2016 года N 261-ФЗ, который дополнил данную норму Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции" положениями, предусматривающими механизм выдачи временного разрешения, предоставляющего право на завершение полного цикла производства дистиллятов или право на завершение выдержки винодельческой продукции, а также право на хранение и поставку указанной продукции.

Впоследствии, с учетом того, что вышеприведенные позиции не распространяются на правовое регулирование вопросов оборота этилового спирта, Конституционный Суд рекомендовал федеральному законодателю усовершенствовать регулирование последствий прекращения действия лицензии для организаций - производителей этилового спирта (в особенности для случаев, когда их деятельность не была сопряжена с нарушениями установленных правил), в том числе путем расширения круга законных способов распоряжения остатками данной продукции, а также, в целях избежания для организаций - производителей этилового спирта неблагоприятных налоговых последствий, регламентировать процедуру уничтожения организацией-налогоплательщиком остатков этилового спирта, предусмотрев участие представителя уполномоченного государственного органа или конкретный способ фиксации факта уничтожения названной продукции (Постановление от 29 апреля 2020 года N 22-П).