Практика применения законодательства о налогах и сборах и об обязательных страховых взносах во внебюджетные фонды

30. Налоговый орган, длительное время осуществлявший администрирование субъекта предпринимательства как плательщика налогов по УСН, и обладавший информацией о нарушении порядка начала применения данного специального налогового режима, утрачивает право на принудительный перевод субъекта предпринимательства с УСН на общую систему налогообложения по основанию, предусмотренному подп. 19 п. 3 ст. 346.12 НК РФ.

По результатам налоговой проверки общества за 2013 - 2015 годы налоговый орган пришел к выводу о неправомерном применении упрощенной системы налогообложения (далее - УСН) в проверенный период, поскольку в 2007 г. налогоплательщик утратил право на применение данного специального налогового режима и впоследствии в нарушение п. 5 ст. 346.13 НК РФ не подал уведомление о начале его применения с 2013 г. На этом основании обществу доначислены налоги по общей системе налогообложения, а также штрафы, предусмотренные ст. 119 и 122 НК РФ.

Не согласившись с доначислениями, общество оспорило их в арбитражном суде.

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении требований общества, руководствуясь положениями подп. 19 п. 3 ст. 346.12 НК РФ. По мнению судов, общество, не направив уведомление о применении специального налогового режима, не вправе было применять УСН в 2013 - 2015 годах, а обязано было исчислять налоговые обязательства по общей системе налогообложения и исполнять обязанность по представлению налоговых деклараций, в том числе по НДС, налогам на прибыль и на имущество, в связи с чем у инспекции имелись правовые основания для принятия оспоренного решения.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные акты и удовлетворила требования общества, указав следующее.

В соответствии с п. 1 ст. 7 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 209-ФЗ "О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации" (далее - Закон N 209-ФЗ) спорный специальный налоговый режим установлен в целях реализации государственной политики в области развития малого и среднего предпринимательства.

Применение субъектами малого и среднего предпринимательства УСН носит уведомительный, а не разрешительный характер: правовое значение уведомления, направляемого согласно пп. 1 и 2 ст. 346.13 НК РФ организациями и индивидуальными предпринимателями, изъявившими желание перейти на УСН, состоит не в получении согласия налогового органа на применение данного специального налогового режима, а в выражении волеизъявления субъектов предпринимательства на добровольное применение УСН и в обеспечении надлежащего администрирования налога, полноты и своевременности его уплаты.

При этом, как неоднократно отмечалось в решениях Конституционного Суда Российской Федерации, в силу требований ст. 1 (ч. 1), 2, 17 (ч. 1), 18, 19 и 55 (чч. 2 и 3) Конституции Российской Федерации применение условий реализации прав и свобод должно осуществляться на основе принципа поддержания доверия граждан к закону и действиям государства (в том числе определения от 3 марта 2015 г. N 417-О, от 2 апреля 2015 г. N 583-О).

В свою очередь, налоговые органы, обладающие сведениями о нарушении налогоплательщиком процедуры начала применения УСН хозяйствующим субъектом, обязаны своевременно осуществлять налоговый контроль и принимать меры в отношении состоящих на учете налогоплательщиков, в том числе требовать представления налоговой отчетности, приостанавливать операции налогоплательщиков по счетам в банках в случае ее непредставления по установленной форме в отношении тех налогов, которые налогоплательщик обязан уплачивать (п. 2 ст. 22, подп. 1 и 5 п. 1 ст. 31, п. 2 ст. 32 НК РФ).

Принимая во внимание изложенное, принудительный перевод субъекта предпринимательства с УСН на общую систему налогообложения по результатам налоговой проверки не может выступать самостоятельной целью налогового контроля, а при возникновении спора, связанного с соблюдением хозяйствующим субъектом процедуры начала применения данного специального налогового режима, во внимание должны приниматься не только действия налогоплательщика, но и поведение налогового органа, связанное с обеспечением реализации прав и законных интересов налогоплательщика, соразмерность и своевременность принимаемых налоговым органом мер.

В случае, когда хозяйствующий субъект выразил свое волеизъявление использовать УСН, фактически применяя этот специальный налоговый режим (сдавал налоговую отчетность, уплачивал авансовые и налоговые платежи), налоговый орган утрачивает право ссылаться на неполучение уведомления (получение уведомления с нарушением срока) и применять положения подп. 19 п. 3 ст. 346.12 НК РФ в качестве основания изменения статуса налогоплательщика, если ранее налоговым органом действия налогоплательщика, по сути, были одобрены.

Общество в проверяемом периоде соответствовало критериям для лиц, имеющих право на применение УСН, установленным в ст. 346.12 НК РФ, за исключением требования об уведомлении налогового органа и применяло УСН в течение всего периода, в том числе в охваченный налоговый проверкой период (2013 - 2015 гг.), сдавало налоговую отчетность по УСН, исчисляло и уплачивало налоговые платежи по данному специальному налоговому режиму без каких-либо возражений со стороны налогового органа.

Об изменениях в составе участников общества и утрате в связи с этим возможности применения УСН налоговому органу было известно с момента внесения изменений в учредительные документы и единый государственный реестр юридических лиц (в период 2007 - 2012 гг.).

Инспекция, обладая сведениями о применении хозяйствующим субъектом УСН с нарушением процедуры, длительное время не требовала от общества представления отчетности по общей системе налогообложения и в течение всего охваченного налоговой проверкой периода не направляла обществу сообщение о несоответствии требованиям применения упрощенной системы налогообложения, предусмотренное приказом Федеральной налоговой службы от 2 ноября 2012 г. N ММВ-7-3/829@. Такое сообщение направлено обществу только в 2016 г. в преддверии начала выездной налоговой проверки.

Следовательно, осуществляя хозяйственный учет в качестве налогоплательщика, применяющего УСН, исчисляя и уплачивая данный налог, представляя по нему налоговую отчетность после устранения нарушения, предусмотренного подп. 14 п. 3 ст. 346.12 НК РФ, общество своими действиями подтвердило волеизъявление продолжать использовать специальный налоговый режим. В то же время инспекция как орган, осуществляющий регистрацию юридических лиц, будучи осведомленной об изменении состава участников общества в прошлом и о несоблюдении обществом порядка начала применения УСН, продолжила без каких-либо возражений принимать налоговые декларации за 2013 - 2015 г., констатировала отсутствие нарушений законодательства о налогах и сборах по их завершении, то есть осуществляла налоговое администрирование общества как плательщика налогов по УСН. При таких обстоятельствах сама по себе неподача обществом повторного уведомления о намерении продолжать уплачивать налог по УСН с 2013 г. в данном случае не могла служить основанием для принятия инспекцией решения об отсутствии у налогоплательщика права на применение данного налогового режима.

В сложившейся ситуации инспекция утратила право ссылаться на подп. 19 п. 3 ст. 346.12 НК РФ в обоснование изменения статуса налогоплательщика, и положения данной нормы не могли служить основанием для доначисления налогов по общей системе налогообложения.

Определение N 310-ЭС19-1705

31. Машины и оборудование, выступавшие движимым имуществом при их приобретении и правомерно принятые на учет в качестве отдельных инвентарных объектов, не облагаются налогом на имущество организаций.

По результатам налоговой проверки налоговый орган вынес решение о доначислении обществу недоимки по налогу на имущество организаций, соответствующих пени и штрафа, предусмотренного ст. 122 НК РФ.

Вышестоящий налоговый орган оставил решение налоговой инспекции без изменения.

Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением, в котором просило признать принятое налоговой инспекцией решение.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционным судом, требования общества удовлетворены частично.

Постановлением суда округа состоявшиеся по делу судебные акты оставлены без изменения.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила решение суда первой инстанции, постановления апелляционного суда и арбитражного суда округа и направило дело на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Согласно материалам дела общество осуществляло строительство объекта, а также приобрело ряд объектов основных средств для производства готовой продукции, расположив их внутри здания.

Общество приняло к учету в качестве отдельных объектов основных средств здание цеха, трансформаторную подстанцию, а также установленные в здании объекты - оборудование линии по производству древесных гранул, поперечный транспортер подачи щепы, поперечный транспортер подачи щепы и опилок, поперечный транспортер подачи коры, автоматическая система защиты от пожаров и пылевых взрывов.

Основанием доначисления недоимки по налогу на имущество организаций, соответствующих сумм пеней и штрафа послужил вывод налогового органа о необходимости отнесения всех названных выше объектов к недвижимому имуществу (зданию и его составным частям) и неправомерном применении обществом к данным объектам освобождения от налогообложения, предусмотренного п. 25 ст. 381 НК РФ.

Признавая законным решение налогового органа в части доначисления налога на имущество организаций, соответствующих сумм пени и штрафа, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 130 - 134 ГК РФ и исходил из того, что к подлежащим налогообложению объектам недвижимости могут быть отнесены в том числе составные части объектов недвижимости - объекты основных средств, которые по совокупности признаков являются составной частью неделимой недвижимой вещи.

Суд апелляционной инстанции и суд округа согласились с выводами суда первой инстанции.

Между тем судами не учтено следующее.

Как неоднократно указывалось Конституционным Судом Российской Федерации, по смыслу ст. 57 Конституции Российской Федерации в системной связи с ее ст. 1 (ч. 1), 15 (чч. 2 и 3) и 19 (чч. 1 и 2), в Российской Федерации как правовом государстве законы о налогах должны содержать четкие и понятные нормы. Именно соблюдение конституционных предписаний относительно формальной определенности и полноты элементов налогового обязательства при формировании структуры налога и учет объективных характеристик экономико-правового содержания налога обеспечивают эффективность налогообложения и реальность его целей и позволяют налогоплательщикам своевременно уплатить налог, а налоговым органам - осуществлять контроль за действиями налогоплательщиков по уплате налоговых сумм в бюджет (постановления от 6 июня 2019 г. N 22-П, от 21 декабря 2018 г. N 47-П, от 23 мая 2013 г. N 11-П, от 1 июля 2015 г. N 19-П).

Формальная определенность налоговых норм предполагает их достаточную точность, чем обеспечивается их правильное понимание и применение. Поэтому НК РФ предписывает, что необходимые элементы налогообложения должны быть сформулированы таким образом, чтобы каждый точно знал, какие налоги, когда и в каком порядке он обязан платить (п. 6 ст. 3).

В соответствии с п. 1 ст. 38 и п. 1 ст. 374 НК РФ (в редакции, действовавшей в 2013 - 2015 гг.) возникновение обязанности по уплате налога на имущество организаций связывается с наличием у налогоплательщика движимого и недвижимого имущества, учитываемого на балансе в качестве объектов основных средств в порядке, установленном для ведения бухгалтерского учета.

Таким образом, определенность налогообложения при взимании налога на имущество организаций обеспечивается за счет использования установленных в бухгалтерском учете формализованных критериев признания имущества налогоплательщика (движимого и недвижимого) в качестве соответствующих объектов основных средств.

При этом в отношении объектов основных средств, принятых на учет с 1 января 2013 г. в качестве движимого имущества, установлено исключение из указанной выше обязанности по уплате налога (подп. 8 п. 4 ст. 374 НК РФ, введенный Федеральным законом от 29 ноября 2012 г. N 202-ФЗ, и п. 25 ст. 381 НК РФ, введенный Федеральным законом от 24 ноября 2014 г. N 366-ФЗ).

Правила формирования в бухгалтерском учете информации об основных средствах организации установлены Положением по бухгалтерскому учету "Учет основных средств" ПБУ 6/01, утвержденным приказом Минфина России от 30 марта 2001 г. N 26н (далее - ПБУ 6/01), в соответствии с п. 5 которого рабочие и силовые машины и оборудование выделены в отдельный вид подлежащих учету объектов основных средств, отличный от зданий и сооружений.

Основой классификации объектов основных средств в бухгалтерском учете выступает Общероссийский классификатор основных фондов ОК 013-2014 (СНС 2008), введенный в действие приказом Росстандарта от 12 декабря 2014 г. N 2018-ст, и ранее действовавший Общероссийский классификатор основных фондов ОК 013-94, утвержденный постановлением Госстандарта России от 26 декабря 1994 г. N 359.

В соответствии с названными классификаторами оборудование не относится к зданиям и сооружениям, формируя самостоятельную группу основных средств, за исключением прямо предусмотренных в классификаторах случаев, когда отдельные объекты признаются неотъемлемой частью зданий и включаются в их состав (например, коммуникации внутри зданий, необходимые для их эксплуатации; оборудование встроенных котельных установок, водо-, газо- и теплопроводные устройства, а также устройства канализации).

Из содержания классификаторов также вытекает, что оборудование для осуществления процесса производства путем выполнения тех или иных технических функций, связанных с изменением предмета труда, в том числе установленное на фундаменте, по общему, правилу не классифицируется в качестве сооружений (не отвечает определению понятия "сооружение"), а подлежит классификации в соответствующих группировках машин и оборудования.

Учитывая изложенное, если иное не вытекает из содержания ПБУ 6/01 и классификаторов основных фондов (основных средств), машины и оборудование, приобретенные как объекты движимого имущества, учитываются в бухгалтерском учете отдельно от зданий и сооружений в качестве самостоятельных инвентарных объектов, и согласно п. 1 ст. 374 НК РФ подлежат налогообложению в таком качестве. Соответственно, по общему правилу, к машинам и оборудованию, выступавшим движимым имуществом при их приобретении и правомерно принятым на учет в качестве отдельных инвентарных объектов, применимы исключения из объекта налогообложения, предусмотренные подп. 8 п. 4 ст. 374 и п. 25 ст. 381 НК РФ.

Определение N 307-ЭС19-5241

32. Суммы субсидий, полученные унитарным предприятием на частичное возмещение затрат по содержанию и ремонту объектов имущества муниципального образования, не подлежат включению в налоговую базу по НДС.

Между администрацией и созданным ей предприятием заключены соглашения по предоставлению предприятию субсидий на частичное возмещение затрат по содержанию и ремонту объектов внешнего благоустройства муниципального образования, принадлежащих предприятию на праве хозяйственного ведения.

По результатам налоговой проверки предприятие привлечено к ответственности за совершение налогового правонарушения, которым ему доначислены налоги, пени и взыскан штраф за совершение правонарушения, предусмотренного п. 1 ст. 122 НК РФ за неполную уплату НДС и транспортного налога.

Основанием доначисления НДС, соответствующих сумм пеней и штрафа послужил вывод налогового органа о том, что денежные средства в виде субсидий фактически получены предприятием в качестве оплаты за оказанные услуги (выполненные работы) и являются его выручкой от реализации, в связи с чем на основании подп. 1 п. 1 ст. 146, п. 2 ст. 153, п. 1 ст. 154 и подп. 2 п. 1 ст. 162 НК РФ данные суммы подлежат включению в налоговую базу при исчислении НДС.

Не согласившись с результатами налоговой проверки, предприятие обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании решения налогового органа незаконным.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, в удовлетворении требований отказано. При этом суды отметили, что в соответствии с п. 2 ст. 154 НК РФ в налоговую базу по НДС не включаются только те субсидии, которые предоставляются налогоплательщику бюджетом в связи с применением таким лицом государственных регулируемых цен или льгот, предоставляемых отдельным потребителям для целей покрытия соответствующего убытка, в то время как спорные субсидии выделены налогоплательщику на частичное возмещение его затрат, возникших при выполнении работ (оказании услуг) по содержанию и обслуживанию объектов, переданных ему в хозяйственное ведение.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и признала решение налогового органа незаконным в части доначисления НДС, указав на следующее.

На основании п. 2 ст. 153, подп. 2 п. 1 ст. 162 НК РФ при определении налоговой базы выручка от реализации работ и услуг определяется исходя из всех доходов налогоплательщика, связанных с расчетами по их оплате в денежной и (или) натуральной формах, а также исходя из сумм, полученных налогоплательщиком в счет увеличения доходов либо иначе связанных с оплатой реализованных товаров (работ, услуг), включая финансовую помощь.

В силу приведенных положений законодательства сам по себе факт получения налогоплательщиком финансовой помощи от своего учредителя - муниципального образования, например, в виде бюджетной субсидии, не является основанием для взимания НДС с полученных сумм. Значение имеет возможность квалификации деятельности предприятия как реализации услуг (работ) в соответствии с п. 1 ст. 39 НК РФ и направленность финансовой помощи на увеличение доходов налогоплательщика от реализации работ и услуг.

Исходя из изложенного в налоговую базу по НДС могут включаться субсидии из бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, предоставленные в целях возмещения недополученных доходов в связи с производством и (или) реализацией товаров (работ, услуг), облагаемых НДС. При этом суммы НДС по товарам (работам, услугам, имущественным правам), приобретенным налогоплательщиками за счет указанных субсидий, подлежат вычету в порядке и на условиях, установленных ст. 171 и 172 НК РФ.

В случае получения налогоплательщиками субсидий из бюджетов бюджетной системы Российской Федерации на возмещение ранее понесенных затрат, связанных с оплатой приобретенных товаров (работ, услуг, имущественных прав), основания для включения таких сумм в налоговую базу отсутствуют, а принятые налогоплательщиками в установленном порядке к вычету по товарам (работам, услугам, имущественным правам), затраты на приобретение которых возмещаются за счет указанных субсидий, подлежат восстановлению на основании подп. 6 п. 3 ст. 170 НК РФ (в редакции Федерального закона от 27 ноября 2017 г. N 335-ФЗ).

Суды установили, что деятельность по содержанию муниципального имущества (объектов городского благоустройства) велась налогоплательщиком в силу его уставных задач как унитарного предприятия, а не в связи с необходимостью удовлетворения потребностей администрации как хозяйствующего субъекта.

Субсидии предоставлялись предприятию не в силу его вступления в гражданско-правовые отношения с администрацией и не по согласованной между ними цене, подлежавшей безусловной уплате, а по основаниям, предусмотренным бюджетным законодательством - на основании правового акта муниципального образования о предоставлении субсидии, в пределах выделенного на эти цели бюджетного финансирования.

Следовательно, несмотря на то, что упоминание о выполнении предприятием работ и оказания услуг имеется в соглашении о предоставлении субсидий, деятельность предприятия не отвечала определению понятия реализации услуг и работ, приведенному в п. 1 ст. 39 НК РФ.

Не свидетельствует о наличии оснований для взимания НДС и тот факт, что содержание, ремонт объектов уличного освещения, автомобильных дорог местного значения, связанных с ними ливневых канализаций, дорожной разметки и дорожных знаков необходимо для решения вопросов местного значения.

Налогоплательщик как унитарное предприятие, созданное для решения вопросов местного значения, нес бремя содержания имущества, переданного ему на баланс муниципальным образованием. Предприятие несло расходы на поддержание этого имущества в надлежащем состоянии, на ремонт и создание условий для его безопасной эксплуатации, закупая необходимые товары, работы и услуги у третьих лиц, и целью предоставления субсидий являлась финансовая поддержка налогоплательщика посредством возмещения понесенных им затрат на содержание данного имущества, а не возмещение неполученных доходов.

Таким образом, субсидирование расходов предприятия являлось способом целевого финансирования деятельности налогоплательщика со стороны учредителя, а не способом оплаты реализованных им работ (услуг) и не могло выступать основанием для взимания НДС с полученных сумм финансовой помощи.

Определение N 301-ЭС19-7881

33. Глава 25 "Налог на прибыль организаций" НК РФ не устанавливает предельный размер затрат налогоплательщика на контроль за финансово-хозяйственной деятельностью дочерних хозяйственных обществ, учитываемый при налогообложении, а также предписаний о каком-либо распределении данных расходов между различными видами доходов налогоплательщика.

Между обществом и организацией заключен договор, по которому общество передало управляющей компании осуществление полномочий единоличного исполнительного органа. Кроме того, в составе налогоплательщика создан филиал, который осуществлял деятельность, связанную с выполнением управленческих функций в отношении общества и его дочерних организаций.

Затраты по договору, а также затраты по филиалу учтены обществом при формировании налоговой базы для исчисления налога на прибыль организаций за отчетный период по ставке 20%.

В ходе налоговой проверки налоговым органом установлено, что помимо доходов от доверительного управления, облагаемых по общей ставке (20%), общество получило доход от дочерних организаций в виде дивидендов, который в соответствии с п. 3 ст. 284 НК РФ подлежит налогообложению по ставке, отличной от общего порядка (0%).

По результатам налоговой проверки налоговый орган исключил часть расходов общества за отчетный период, понесенных на оплату услуг организации и на содержание филиала, приходящуюся на долю 12,2%, поскольку налогоплательщик не вел раздельного учета данных расходов между основным видом деятельности налогоплательщика и деятельностью, относящейся к получению дивидендов.

Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании решения налогового органа незаконным.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Суды указали, что расходы общества по управлению дочерними организациями направлены исключительно на повышение эффективности и доходности дочерних компаний, что в конечном итоге и привело к получению дивидендов. При этом расходы по содержанию филиала и по договору с организацией не представляется возможным отнести непосредственно к производственной деятельности общества либо только к деятельности, связанной с управлением дочерними обществами.

В связи с этим, руководствуясь положениями п. 1 ст. 272, п. 2 ст. 274, п. 3 ст. 284 НК РФ, суды пришли к выводу о правомерном распределении налоговым органом расходов по видам деятельности пропорционально доле дохода общества, полученного от конкретного вида деятельности в суммарном объеме всех доходов, и необоснованном включении налогоплательщиком спорных затрат в состав расходов, уменьшающих доходы от деятельности, облагаемой по ставке 20%.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты в части эпизода, связанного с доначислением налога на прибыль организаций, и направила дело на новое рассмотрение в этой части в связи со следующим.

Согласно п. 1 ст. 247 НК РФ для российских организаций объектом налогообложения по налогу на прибыль организаций признается полученная ими прибыль, определяемая как доходы, уменьшенные на величину произведенных расходов.

Как указано в п. 1 ст. 252 НК РФ, налогоплательщик уменьшает полученные доходы на сумму произведенных расходов - обоснованных и документально подтвержденных затрат. Под обоснованными расходами при этом понимаются экономически оправданные затраты, оценка которых выражена в денежной форме, при условии, что они произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода.

Критерий экономической обоснованности расходов не предусматривает оценку понесенных налогоплательщиком затрат с точки зрения целесообразности, рациональности и эффективности их осуществления. В то же время экономическая оправданность затрат предполагает, что они понесены налогоплательщиком в его собственных интересах.

Экономически оправданными, в частности, могут быть признаны затраты, необходимость осуществления которых обусловлена фактом принадлежности налогоплательщику имущества, способного приносить экономические выгоды - долей в уставных капиталах (акций) хозяйственных обществ, вытекающим из этого факта интересом налогоплательщика в обеспечении эффективности функционирования хозяйственных обществ, в том числе затраты на осуществление контроля за их финансово-хозяйственной деятельностью.

Названные затраты могут быть учтены при налогообложении прибыли в составе прочих расходов, связанных с производством и (или) реализацией, применительно к подп. 18 п. 1 ст. 264 НК РФ.

В отношении расходов этого вида гл. 25 НК РФ не содержит положений, которые бы устанавливали их предельный размер, учитываемый при налогообложении, а также предписаний о каком-либо распределении данных расходов между различными видами доходов.

Положениями п. 2 ст. 274 НК РФ предусмотрено отдельное определение налоговой базы по прибыли, облагаемой по ставке, отличной от ставки, указанной в п. 1 ст. 284 НК РФ, то есть по иной ставке, чем ставка 20%. Однако данная норма не подлежала применению в сложившейся ситуации, поскольку в силу ст. 275 и п. 3 ст. 284 НК РФ налоговой базой при получении дивидендов выступает не прибыль (доходы за вычетом расходов), а исключительно сами суммы выплаченных дивидендов. Таким образом, распределения расходов между несколькими налоговыми базами для данного случая закон не предполагает.

Вместе с тем отсутствуют и основания для распределения расходов налогоплательщика пропорционально доле соответствующего дохода в суммарном объеме всех доходов налогоплательщика по правилам п. 1 ст. 272 НК РФ, поскольку названная норма, исходя из ее буквального содержания, применяется в случаях ведения налогоплательщиком нескольких видов деятельности, в то время как дивиденды выступают внереализационным доходом от долевого участия налогоплательщика в других организациях, а не доходом от деятельности.

Таким образом, соглашаясь с выводами налогового органа о невозможности полного учета спорных расходов при налогообложении прибыли, суды исходили из неправильного толкования положений гл. 25 НК РФ. Подход, занятый судами, привел к невозможности учесть понесенные налогоплательщиком затраты в полном объеме при исчислении налога на прибыль организаций по основаниям, не предусмотренным п. 1 ст. 252, ст. 270 НК РФ, что не может быть признано правильным.

Определение N 309-КГ18-26166

34. В случаях, когда векселя выступают объектами имущества (ценными бумагами), полученными налогоплательщиком при участии в хозяйственном обороте, в соответствии с п. 1 ст. 280 НК РФ налоговая база определяется с учетом доходов налогоплательщика, в том числе от погашения или частичного погашения их номинальной стоимости и понесенных расходов, определяемых исходя из цены приобретения ценных бумаг.

В силу принципа добросовестности налогового администрирования при возникновении вопроса о переносе накопленного убытка прошлых лет налоговый орган в ходе проведения налоговой проверки и рассмотрения ее результатов обязан предоставить налогоплательщику реальную возможность подтвердить соблюдение требований п. 4 ст. 283 НК РФ.

Обществу принадлежали векселя иностранных компаний. Данные векселя получены обществом в порядке правопреемства от присоединенных к нему российских организаций, получивших векселя безвозмездно от своих иностранных участников.

На основании договора об отчуждении исключительных прав обществом у иностранной компании приобретены права на товарные знаки. Обязательства общества по оплате приобретенных товарных знаков прекращено в результате заключения соглашения о зачете данного требования против обязанности иностранной компании по уплате долга по спорным векселям.

По итогам проверки налоговым органом вынесено решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, которым обществу доначислен налог на прибыль организаций, пени, а также штраф, предусмотренный ст. 122 НК РФ.

Основанием для вынесения решения послужил вывод налогового органа о том, что при осуществлении зачета встречных требований в 2012 г. общество в нарушение п. 3 ст. 271, п. 2 ст. 280, п. 2 ст. 286 НК РФ не отразило доход от реализации безвозмездно полученных векселей, в результате чего налоговая база по налогу на прибыль организаций за 2012 г. была занижена и не уплачен налог.

Не согласившись с результатами налоговой проверки, общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании решения незаконным.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, заявленные требования удовлетворены.

Суды исходили из того, что спорные векселя были использованы обществом в качестве средства платежа при приобретении товарных знаков, и общество не получило какой-либо экономической выгоды, подлежащей налогообложению. По мнению судов, погашение спорных векселей в сложившейся ситуации должно рассматриваться как возврат займа, который согласно подп. 10 п. 1 ст. 251 НК РФ не является доходом в целях налогообложения.

Кроме того, суды пришли к выводу о том, что налоговый орган, начисляя недоимку, неправомерно не принял во внимание накопленный налогоплательщиком убыток предыдущих налоговых периодов. Как указали суды, в ходе выездной проверки налоговый орган запросил, а общество предоставило документы, подтверждающие период образования и правомерность формирования соответствующего убытка, начиная, с 2008 г., в связи с чем пришли к выводу о том, что в рамках применения ст. 283 НК РФ налоговый орган при доначислении соответствующих налогов был обязан скорректировать произведенные доначисления на сумму сформированного убытка.

Постановлением арбитражного суда округа решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменены. Суд указал, что в 2012 г. у общества произошло выбытие векселей как ценных бумаг в результате их предъявления к оплате и погашения номинальной стоимости векселей. Эта операция в силу п. 2 ст. 280 НК РФ является объектом налогообложения по налогу на прибыль. Не соглашаясь с выводами судов первой и апелляционной инстанций о том, что предъявление векселей к оплате должно рассматриваться как необлагаемая налогом операция по возврату займа, суд округа отметил, что материалами дела не подтверждается существование заемных отношений с участием общества, напротив, векселя получены им безвозмездно как ценные бумаги.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила указанные судебные акты в части вывода по эпизоду, связанному с учетом убытков при исчислении налога на прибыль, и направила дело в этой части на новое рассмотрение, обратив внимание на следующее.

Главой 25 "Налог на прибыль организации" установлен различный порядок ведения налогового учета и определения налоговой базы в отношении векселей, удостоверяющих вступление налогоплательщика (его правопредшественников) в заемные отношения, и векселей третьих лиц, полученных налогоплательщиком в качестве ценных бумаг.

В силу подп. 10 п. 1 ст. 251 НК РФ при определении налоговой базы не учитываются средства и имущество, полученные в счет погашения заимствований по договорам кредита или займа и иные аналогичные средства или иное имущество независимо от формы оформления заимствований, включая ценные бумаги по долговым обязательствам.

Данная норма применима к ситуациям, когда именно налогоплательщик (его правопредшественник) выступал участником заемных отношений, оформленных выдачей векселя. Возврат заимствования не приводит к образованию дохода у лица, которое ранее предоставило соответствующую сумму в долг и не включало эту сумму в состав расходов.

Для тех случаев, когда векселя выступали объектами имущества (ценными бумагами), полученными налогоплательщиком (его правопредшественниками) при участии в хозяйственном обороте, например, на основании сделки, предметом которой выступала передача прав на вексель, в соответствии с п. 1 ст. 280 НК РФ налоговая база определяется с учетом особенностей, установленных данной статьей, - с учетом доходов налогоплательщика, в том числе от погашения или частичного погашения их номинальной стоимости (п. 2 ст. 280 НК РФ) и понесенных расходов, определяемых исходя из цены приобретения ценных бумаг (п. 3 ст. 280 НК РФ). При этом, поскольку реорганизация не изменяет порядок налогообложения, исходя из п. 1 ст. 277 НК РФ для определения налоговой базы при выбытии ценных бумаг налогоплательщиком может быть принята в том числе цена приобретения ценных бумаг его правопредшественником.

При рассмотрении дела общество не представило доказательств, подтверждающих вступление его правопредшественников именно в заемные отношения с иностранными компаниями, выдавшими спорные векселя. Напротив, как установили суды, данные векселя переданы обществу безвозмездно на основании отдельных соглашений.

Следовательно, как правильно указал суд округа, у судов первой и апелляционной инстанции отсутствовали основания для вывода о применении к спорным векселям подп. 10 п. 1 ст. 251 НК РФ и об освобождении от налогообложения дохода, полученного обществом при предъявлении векселей к погашению.

Между тем, делая вывод об отсутствии у налогового органа при определении окончательного размера недоимки обязанности по корректировке данного дохода на величину накопленного обществом убытка прошлых лет, суд округа не учел следующего.

В п. 1 ст. 283 НК РФ закреплено положение, согласно которому налогоплательщики, понесшие убыток (убытки) в предыдущем налоговом периоде или в предыдущих налоговых периодах, вправе уменьшить налоговую базу текущего налогового периода на всю сумму полученного ими убытка или на часть этой суммы (перенести убыток на будущее). Налогоплательщики вправе осуществлять перенос убытка на будущее в течение десяти лет, следующих за тем периодом, в котором получен этот убыток (п. 2 ст. 283 НК РФ).

Следовательно, для отказа в применении положений ст. 283 НК РФ должно быть установлено, что соответствующие расходы налогоплательщика, входящие в объем переносимого убытка, документально не подтверждены.

Данное обстоятельство устанавливается в ходе налоговой проверки, то есть по результатам взаимодействия налогового органа и налогоплательщика, если принять во внимание поведение сторон в рамках такого взаимодействия.

Исходя из положений п. 2 ст. 22 НК РФ налоговое администрирование должно осуществляться с учетом принципа добросовестности, предполагающего учет законных интересов плательщиков налогов и недопустимость создания формальных условий для взимания налогов сверх того, что требуется по закону.

Это означает, что при возникновении вопроса о переносе накопленного убытка прошлых лет налоговый орган в ходе проведения налоговой проверки и рассмотрения ее результатов обязан предоставить налогоплательщику реальную возможность подтвердить соблюдение требований п. 4 ст. 283 НК РФ.

Принимая во внимание то обстоятельство, что суды трех инстанций не дали должной оценки поведению налогового органа и общества на стадии налоговой проверки при подтверждении размера переносимого убытка и не установили размер переносимого убытка, отвечающий требованиям п. 4 ст. 283 НК РФ, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу об отмене всех состоявшихся по делу судебных актов.

Определение N 305-ЭС19-9969

35. В отношении выплат, произведенных работникам юридического лица, занятым на видах работ, указанных в подп. 2 - 18 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", а с 1 января 2015 г. - в пп. 2 - 18 ч. 1 ст. 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", условия труда на рабочих местах которых признаны допустимыми по результатам проведенной в соответствии с порядком аттестации рабочих мест, действовавшим до дня вступления в силу Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 426-ФЗ "О специальной оценке условий труда", подлежат начислению дополнительные тарифы страховых взносов, предусмотренные ч. 2 ст. 58.3 Федерального закона от 24 июля 2009 г. N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования".

На основании выездной проверки пенсионным фондом вынесено решение, которым общество привлечено к ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 47 Федерального закона от 24 июля 2009 г. N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования" (далее - Закон N 212-ФЗ).

Основанием для принятия указанного решения послужил вывод налогового органа о наличии у общества обязанности начислять и уплачивать дополнительные тарифы страховых взносов, предусмотренные ч. 2 ст. 58.3 Закона N 212-ФЗ, в отношении выплат, произведенных в 2014 - 2016 г. работникам общества, занятым на видах работ, указанных в подп. 2 - 18 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" (далее - Закон N 173-ФЗ), а с 1 января 2015 г. - в пп. 2 - 18 ч. 1 ст. 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (далее - Закон N 400-ФЗ), условия труда на рабочих местах которых признаны допустимыми по результатам проведенной в соответствии с порядком, действовавшим до дня вступления в силу Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 426-ФЗ "О специальной оценке условий труда" (далее - Закон N 426-ФЗ), аттестации рабочих мест.

Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании решения пенсионного фонда незаконным и об обязании налогового органа возвратить денежные средства, взысканные в рамках исполнения решения пенсионного фонда.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, заявленные требования удовлетворены, учитывая следующее.

Частью 2 ст. 58.3 Закона N 212-ФЗ, действовавшей в спорный период, установлены дополнительные тарифы страховых взносов в отношении выплат и иных вознаграждений в пользу физических лиц, занятых на соответствующих видах работ, указанных в подп. 2 - 18 п. 1 ст. 27 Закона N 173-ФЗ (с 1 января 2015 г. - в пп. 2 - 18 ч. 1 ст. 30 Закона N 400-ФЗ).

С 1 января 2014 г. вступил в силу Закон N 426-ФЗ, п. 7 ст. 7 которого предусмотрено, что с 1 января 2014 г. при установлении дополнительного тарифа страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации с учетом класса (подкласса) условий труда на рабочем месте применяются результаты проведения специальной оценки условий труда.

В связи с принятием Закона N 426-ФЗ Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда" (далее - Закон N 421-ФЗ) ст. 58.3 Закона N 212-ФЗ дополнена ч. 2.1, согласно которой для плательщиков страховых взносов, указанных в чч. 1 и 2 данной статьи, в зависимости от установленного по результатам специальной оценки условий труда, проводимой в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, класса условий труда взамен установленных в чч. 1 и 2 данной статьи дополнительных тарифов применяются следующие дополнительные тарифы страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации: для опасного класса условий труда подкласс 4 - 8%, для вредного класса условий труда подкласс 3.4 - 7%, подкласс 3.3 - 6%, подкласс 3.2 - 4%, подкласс 3.1 - 2%, для допустимого класса условий труда подкласс 2 - 0%, для оптимального класса условий труда подкласс 1 - 0%.

При этом в п. 5 ст. 15 Закона N 421-ФЗ установлено, что результаты аттестации, проведенной до 1 января 2014 г., которые действительны до окончания срока их действия, применяются при определении установленного ч. 2.1 ст. 58.3 Закона N 212-ФЗ дополнительного тарифа страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, начисляемых на выплаты работникам, условия труда которых признаны вредными и (или) опасными.

Учитывая, что согласно результатам аттестации рабочих мест по условиям труда, проведенной обществом в 2012 г. и действовавшей в проверяемом периоде, условия труда по степени вредности и (или) опасности факторов производственной среды и трудового процесса отнесены ко второму классу (признаны допустимыми), в отношении которого ч. 2.1 ст. 58.3 Закона N 212-ФЗ установлен дополнительный тариф 0%, суды пришли к выводу об отсутствии у общества обязанности уплачивать дополнительные тарифы страховых взносов с выплат, произведенных указанным работникам в спорный период.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и отказала в удовлетворении заявления общества по следующим основаниям.

Согласно п. 5 ст. 15 Закона N 421-ФЗ результаты проведенной в соответствии с порядком, действовавшим до дня вступления в силу Закона N 426-ФЗ, аттестации рабочих мест по условиям труда, действительные до окончания срока их действия, но не более чем до 31 декабря 2018 г. включительно, применяются при определении размера дополнительных тарифов страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, установленных ч. 2.1 ст. 58.3 Закона N 212-ФЗ, в отношении рабочих мест, условия труда на которых по результатам аттестации рабочих мест по условиям труда, проведенной в соответствии с порядком, действовавшим до дня вступления в силу Закона N 426-ФЗ, признаны вредными и (или) опасными.

Таким образом, положения п. 5 ст. 15 Закона N 421-ФЗ в отношении "оптимального" и "допустимого" классов условий труда по степени вредности и (или) опасности факторов производственной среды и трудового процесса рабочих мест аналогичных положений не предусматривают.

В связи с этим в отношении выплат, произведенных работникам общества, занятым на видах работ, указанных в подп. 2 - 18 п. 1 ст. 27 Закона N 173-ФЗ, а с 1 января 2015 г. - в п. 2 - 18 ч. 1 ст. 30 Закона N 400-ФЗ, условия труда на рабочих местах которых признаны допустимыми по результатам проведенной в соответствии с порядком аттестации рабочих мест, действовавшим до дня вступления в силу Закона N 426-ФЗ, подлежат начислению дополнительные тарифы страховых взносов, предусмотренные ч. 2 ст. 58.3 Закона N 212-ФЗ.

Определение N 310-ЭС19-3100

36. Самостоятельное исправление страхователем ошибки в первоначально представленных в пенсионный орган сведениях о застрахованных лицах по форме СЗВ-М до истечения срока, установленного в уведомлении пенсионного фонда об устранении имеющихся расхождений, не влечет привлечение страхователя к ответственности в форме взыскания финансовых санкций, предусмотренных ст. 17 Федерального закона от 1 апреля 1996 г. N 27-ФЗ "Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования".

По результатам проверки дополнительно представленных учреждением 27 апреля 2017 г. сведений, предусмотренных п. 2.2 ст. 11 Федерального закона от 1 апреля 1996 г. N 27-ФЗ "Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования" (далее - Закон N 27-ФЗ), о застрахованных лицах по форме СЗВ-М за октябрь 2016 г. в отношении четырех застрахованных лиц, которые не были отражены в первоначальных сведениях за указанный период, пенсионный фонд пришел к выводу о представлении учреждением неполных и недостоверных сведений о застрахованных лицах по форме СЗВ-М за октябрь 2016 г. и принял решение о привлечении учреждения к ответственности, предусмотренной ст. 17 Закона N 27-ФЗ.

В целях добровольной уплаты примененной финансовой санкции учреждению было выставлено требование, неисполнение которого в установленный срок послужило основанием для обращения пенсионного фонда в арбитражный суд.

При этом, получив уведомление пенсионного фонда от 26 апреля 2017 г. о расхождениях между сведениями о застрахованных лицах и ежемесячных отчетах по форме СЗВ-М, в том числе за октябрь 2016 г., учреждение на следующий день - 27 апреля 2016 г. представило в пенсионный фонд дополнительные (корректирующие) сведения о четырех застрахованных лицах по форме СЗВ-М за октябрь 2016 г., которые не были отражены в первоначальных сведениях за указанный период.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении требований отказано.

Постановление арбитражного суда округа решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменены, требования пенсионного фонда удовлетворены.

Суд, ссылаясь на то, что дополнительные (корректирующие) сведения о застрахованных лицах по форме СЗВ-М за октябрь 2016 г. были представлены учреждением после получения уведомления пенсионного фонда о выявлении несоответствия в представленных ранее сведениях, пришел к выводу об обнаружении допущенных учреждением ошибок непосредственно пенсионным фондом. Кроме того, по мнению суда, представление учреждением дополнительных (корректирующих) сведений о застрахованных лицах по форме СЗВ-М за октябрь 2016 г. не может рассматриваться как исправление учреждением ранее представленных сведений за указанный период, поскольку эти сведения ранее не представлялись и являются новыми.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление арбитражного суда округа и оставила в силе решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, указав на следующее.

В соответствии с положениями Закона N 27-ФЗ и Инструкции "О порядке ведения индивидуального (персонифицированного) учета сведений о застрахованных лицах", утвержденной приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 21 декабря 2016 г. N 766н, страхователь имеет право дополнять и уточнять (исправлять) ранее представленные в пенсионный фонд сведения в отношении застрахованных лиц. При этом ст. 17 Закона N 27-ФЗ не установлен срок, в течение которого страхователь самостоятельно может выявить ошибку или неполноту в представленных в пенсионный фонд сведениях до их обнаружения пенсионным фондом и представить в пенсионный фонд достоверные сведения (уточненные/исправленные).

Формальный подход к вопросу привлечения плательщика страховых взносов к ответственности за совершение правонарушения и наложения на него штрафа является недопустимым. Любая санкция должна применяться с учетом ряда принципов: виновность и противоправность деяния, соразмерность наказания, презумпция невиновности.

Из анализа норм действующего пенсионного законодательства следует воля законодателя на поощрение добросовестных страхователей и освобождение их от ответственности в случае самостоятельного выявления ими ошибок и устранения их путем представления соответствующих сведений в контролирующие органы.

Такой правоприменительный подход позволяет стимулировать заинтересованность страхователей в самостоятельном и своевременном устранении допущенных ошибок, более оперативной обработке сведений индивидуального (персонифицированного) учета органами Пенсионного фонда Российской Федерации, что в конечном итоге способствует соблюдению прав и интересов застрахованных лиц.

Указанный подход подлежит распространению также и на страхователей, представивших в органы пенсионного фонда уточненные (исправленные) индивидуальные сведения о застрахованных лицах, в отношении которых соответствующим органом пенсионного фонда страхователю вручено уведомление об устранении имеющихся в индивидуальных сведениях ошибок и несоответствий, до истечения установленного срока.

То обстоятельство, что дополнительные сведения были представлены в отношении застрахованных лиц, не указанных в первоначальных сведениях о застрахованных лицах за спорный период, не может лишать учреждение возможности без применения к нему штрафных санкций исправить допущенную ошибку и представить дополнительные сведения о застрахованных лицах, о которых первоначально такие сведения не подавались.

Исправляя ошибку в первоначально представленных сведениях о застрахованных лицах за октябрь 2016 г., до истечения срока, установленного в уведомлении пенсионного фонда об устранении имеющихся расхождений, учреждение реализовало свое право на исправление представленных сведений за указанный период, откорректировав их путем представления в пенсионный фонд дополнительных сведений за этот период, которые ранее не представлялись.

Таким образом, при установленных фактических обстоятельствах является правомерным вывод судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии оснований для применения к учреждению финансовых санкций, предусмотренных ст. 17 Закона N 27-ФЗ.

Определение N 308-ЭС19-975