МНЕНИЕ

СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Г.А. ГАДЖИЕВА

1. Уголовное дело в отношении гражданина Ю.Р. Юдина было рассмотрено коллегией из трех судей, и по делу постановлен обвинительный приговор. При ознакомлении с материалами уголовного дела при подготовке кассационной жалобы и в ходе заседания суда кассационной инстанции защитнику осужденного было отказано в ознакомлении с особым мнением одного из судей суда первой инстанции, находящимся в материалах дела в запечатанном конверте, о существовании которого осужденный и его защитник до того не знали.

Суд кассационной инстанции отказал в ознакомлении с особым мнением судьи на том основании, что это не соответствует положениям Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации заявитель оспорил конституционность статей 301 "Порядок совещания судей при коллегиальном рассмотрении уголовного дела" и 312 "Вручение копии приговора" УПК Российской Федерации. Определением от 17 января 2012 года N 174-О-О Конституционный Суд Российской Федерации отказал в принятии жалобы к рассмотрению.

2. С указанным мнением суда кассационной инстанции солидаризируется и Верховный Суд Российской Федерации: в своем письме от 3 ноября 2011 года он отмечает, что в уголовно-процессуальном законе содержатся положения, которые в системно-правовом единстве препятствуют ознакомлению осужденного и (или) его защитника с особым мнением судьи в случае, если уголовное дело рассмотрено коллегиальным составом суда, а приговор не вступил в законную силу. В связи с этим письмом есть основания предполагать, что подобное правопонимание норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, оспоренных заявителем, представляет собой сложившуюся правоприменительную практику, которая должна учитываться Конституционным Судом Российской Федерации при принятии жалобы к производству (статья 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").

3. В соответствии со статьей 36 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" основанием для рассмотрения дела в Конституционном Суде Российской Федерации является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли оспоренная норма, с учетом сложившейся практики ее применения, Конституции Российской Федерации.

Ю.Р. Юдин оспаривает нормы закона прежде всего в том их аспекте, который касается круга лиц, имеющих право ознакомиться с особым мнением судьи по уголовному делу.

Исходя из буквального смысла оспоренных норм, можно по-разному определить круг лиц, имеющих такое право. Сложившаяся правоприменительная практика свидетельствует о том, что с особым мнением могут знакомиться только судьи, работники прокуратуры, осуществляющие надзор, и судьи вышестоящих судов, но не защитник и обвиняемый. В литературе высказаны и иные точки зрения: с особым мнением судьи могут знакомиться все лица, имеющие право и соответствующие полномочия на ознакомление с материалами дела; с особым мнением можно ознакомить стороны с разрешения председателя суда после вступления приговора в законную силу.

Возникла неясность и по поводу запечатывания особого мнения в конверт. Ни в одной норме действующего уголовно-процессуального законодательства об этом не упоминается. Только в статье 413 Модельного Уголовно-процессуального кодекса для стран СНГ, не являющегося нормативным актом, предусмотрено приобщение особого мнения к материалам дела в запечатанном конверте.

Отмеченная неопределенность в том, соответствуют ли оспоренные нормы Конституции Российской Федерации, в частности принципу равенства всех перед законом и судом (статья 19), позволяет утверждать, что дело должно быть рассмотрено в публичном заседании Конституционного Суда Российской Федерации.

4. Неопределенность имеет место относительно разных аспектов оспоренных норм. В частности, необходимо выяснить, представляет собой особое мнение судьи предварительное или итоговое его суждение по уголовному делу. Если это итоговое суждение, то сторона должна обладать правом на ознакомление с ним по окончании судебного разбирательства. Неясно, означает ли установленный законом запрет оглашать особое мнение запрет и на ознакомление участников процесса с таким мнением.

В связи с этим возникает неопределенность в вопросе о балансе конституционных ценностей: как соотносятся принципы независимости суда и судебной демократии? Не нарушает ли право на особое мнение судьи тайну совещательной комнаты или, точнее, тайну судебного разбирательства? Возникает неопределенность и в том, что означает тайна судебного разбирательства и каковы ее пределы в соотношении с принципом независимости судей и правом судьи на изложение особого мнения.

Тайна судебного разбирательства представляет собой частный случай конфиденциальной информации. В отличие от государственной тайны и иных видов конфиденциальной информации, тайна судебного разбирательства гарантируется специально в процессуальном законодательстве. Это засекреченная информация о деятельности, которая протекает в процессе судебного разбирательства по уголовному делу на завершающей стадии уголовного процесса - при принятии решения и голосовании в коллегиальном составе суда.

Тайна судебного разбирательства по общему правилу не распространяется на имена судей в приговоре. Она гарантирует независимость судьи, и в этом ее ценность. Поэтому в целях достижения баланса между ценностью изложения судьей особого мнения по уголовному делу и обеспечением независимости судей, возможно, надо ограничить право судей на особое мнение, предъявляя требования к его содержанию, а не ограничивать право сторон на ознакомление с таким мнением.

В частности, особое мнение не является предметом тайны совещательной комнаты, поскольку в нем не подлежат разглашению "суждения, имевшие место". Положения запретительного характера, содержащиеся в статье 298 УПК Российской Федерации, надо в связи с этим истолковать в соответствии с конституционным положением о свободе выражения мнений и о судебной демократии - как не распространяющиеся на особое мнение судей по уголовным делам.

Судья, излагающий особое мнение, должен с почтением относиться к таким ценностям, как авторитет суда, принцип коллегиальности.

Как судебное решение, так и особое мнение должны излагаться с соблюдением тайны разбирательства.

Конфиденциальность споров при выработке решения должна находиться под защитой закона, поэтому в совещательной комнате не могут присутствовать какие-либо третьи лица. Сохранение конфиденциальности информации о выработке итогового решения - обязанность как судей, принимающих участие в дебатах, так и администрации суда, которая должна обеспечить секретность даже в том случае, если судьи уже ушли в отставку, т.е. нет сроков, по истечении которых эта информация может быть раскрыта.

5. Только на первый взгляд проблема ознакомления с особым мнением судьи по уголовному делу представляется точечной, периферийной. На самом деле это часть системной проблемы признания или непризнания за судами права участвовать в развитии права (в том числе уголовного и уголовно-процессуального).

На эти обстоятельства уже обращалось внимание в литературе. А. Верещагин пишет об "определенной концептуальной проблеме". В России, с ее традиционно континентальным подходом к правосудию, судьи рассматриваются лишь как "оракулы права", а не создатели норм. По мнению автора, именно этот традиционный подход в конечном счете служит оправданием закрытости особых мнений. <*>

--------------------------------

<*> Верещагин А. Особые мнения в российских судах // Сравнительное конституционное обозрение. 2006. N 4. С. 1078.

Вне всякого сомнения, вопрос о том, кто имеет право знакомиться с особым мнением, связан с признанием или непризнанием того, что суды вправе участвовать в развитии права. В едином государстве, каким является Россия, не должны иметь место различные подходы к роли судебной практики в правообразовании в таких юрисдикциях, как суды общей юрисдикции и арбитражные суды.

Не случайно расширение возможностей судебных решений, принимаемых Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, в правообразовании сопровождается повышением статуса особых мнений. Согласно части 9 статьи 303 АПК Российской Федерации судья, несогласный с мнением большинства членов Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, вправе изложить свое особое мнение, которое приобщается к материалам дела и подлежит опубликованию вместе с постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Именно поэтому в комментарии к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации, изданном под редакцией председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации А.А. Иванова (М., 2011), подчеркивается, что положения, гарантирующие право на особое мнение - как в целом по решению суда, так и по мотивам его принятия - и опубликование такого мнения вместе с постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, направлены не только на обеспечение независимости судей, но и на развитие права и правоприменительной практики.

6. Немаловажное значение имеет и то, что особое мнение судьи по уголовному делу является гарантией его независимости при коллегиальном рассмотрении дела.

Одна из системных проблем российского правосудия - усиление роли председателей судов. В этих условиях возрастает значение взаимной независимости судей, т.е. независимости судьи от председателя суда и от другого судьи. Особое мнение представляет важность для судьи в коллегиальном составе, оставшегося в меньшинстве, поскольку оно демонстрирует ментальную независимость судьи, которая повышает доверие к правосудию в целом.

Особое мнение защищает также достоинство судьи, оставшегося в меньшинстве. Он высказывается, руководствуясь своим правосознанием, а не мнением большинства.

Возможны такие ситуации в уголовном судопроизводстве, когда запрет на особые мнения вообще является безнравственным. К примеру, трудно представить, что судья не может изложить особое мнение, а стороны лишены возможности с ним ознакомиться, когда большинство судей высказались за смертный приговор.

Социальная ценность особого мнения и в том, что с его помощью судья, оставшийся в меньшинстве, доказывает, что, принимая такое решение, он руководствовался не желанием самовыразиться, что он не просто высказал свои личные предпочтения или субъективные мировоззренческие взгляды, а стоял на строго правовых позициях. Таким образом, институт особого мнения резко повышает индивидуальную ответственность каждого судьи при коллегиальном рассмотрении уголовного дела. Иными словами, полноценное особое мнение - это способ защиты профессиональной чести судьи.

7. Итак, жалоба Ю.Р. Юдина поднимает чрезвычайно важные для конституционного права проблемы: есть аргументы как за, так и против особого мнения по уголовным делам. Эти аргументы можно подразделить на те, которые затрагивают внутреннюю деятельность коллегиального суда (коллегиальность, единство, легитимность и авторитет судебного решения), и на те, которые касаются внешней деятельности суда (правовая определенность, необходимость участия суда в развитии права).

Субъективные аргументы в пользу особых мнений судей основываются на том, что судья обладает субъективным правом на выражение собственного мнения и внутреннюю независимость. Объективные аргументы в пользу особых мнений связаны с наличием публичного интереса к развитию права и с принципом судебной демократии.

Оценка особого мнения по уголовным делам зависит от того, как к нему относиться: то ли рассматривать его как важную проблему конституционного права, которое должно найти ответ на вопрос о том, насколько запрет на особое мнение вступит в противоречие с конституционными положениями о независимости судьи, о судебной демократии; то ли признать, что вопрос об особом мнении относится к сфере правовой политики, а значит, является исключительной дискрецией законодателя. Чему отдать предпочтение - тайне судебного разбирательства, юридической фикции единого суда или же принципу демократии и принципу правового государства, которые "покрывают" право судьи на особое мнение? По всей видимости, необходим поиск баланса между этими конституционными ценностями. Поэтому я выражаю несогласие с мнением большинства судей и считаю, что жалоба Ю.Р. Юдина должна быть рассмотрена в публичном заседании.

Особое мнение не ослабляет, а, напротив, усиливает авторитет суда. Оно устраняет лицемерие, демонстрируя то, что знают все: два юриста - это всегда три мнения. Хорошее особое мнение направлено на разрешение особо сложных юридических проблем, оно может подсказать, как избежать судебных ошибок в будущем. В этом смысле есть несомненная корреляция между правом на особое мнение, либерализацией судебной практики, развитием права в судебных актах и конституционным принципом демократии.

Особое мнение способствует повышению уровня правосознания общества, оно гарантирует справедливое открытое разбирательство дела, способствует общественным дебатам о праве, диалогу между судами разных инстанций, выступающему основным содержанием судебной демократии, привлекает внимание ученых и законодателей к назревшим проблемам права.

Особое мнение судьи - это не жалоба проигравшего, а аргумент возможного победителя в сложном диспуте о развитии права. Правовая определенность как элемент нормативного содержания принципа правового государства означает, что из сферы правового регулирования необходимо устранять двойственные, амбивалентные нормы с неопределенным юридическим смыслом.

Как отмечает А. Верещагин, в оспоренных заявителем нормах видны все признаки того подхода к особым мнениям судей, который уже давно укоренился в отечественной правовой доктрине, а именно: особые мнения суть явление нежелательное, однако избежать его нельзя; особые мнения надо держать в тайне от сторон и широкой публики; единственная полезная функция письменных особых мнений состоит в том, чтобы помогать вышестоящим судам в пересмотре решений, вызвавших разногласия в коллегиальном составе судей.

Именно сложность юридической проблемы привела законодателя и правоприменительную практику к созданию модели неопределенности по поводу круга лиц, которые должны иметь доступ к особым мнениям судей по уголовным делам. Эта модель построена на том, что в законодательстве отсутствует как явный запрет, так и прямое дозволение кому-либо, кроме судей и прокуроров, знать содержание особых мнений <*>. Однако эта модель может породить избирательное правоприменение, что противоречит принципу равенства перед законом и судом.

--------------------------------

<*> Там же.

Необходимо также проверить, не вступают ли оспоренные заявителем нормы в противоречие со следующими нормативными положениями: органы государственной власти, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом (статья 24, часть 2, Конституции Российской Федерации); каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (статья 29, часть 4, Конституции Российской Федерации); каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). При этом именно публичный характер правосудия должен защищать стороны в уголовном процессе от тайного отправления правосудия, от запечатанных конвертов, в которых содержатся особые мнения судей.