Злоупотребление правом не подлежит защите
Подборка наиболее важных документов по запросу Злоупотребление правом не подлежит защите (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Подборка судебных решений за 2021 год: Статья 15 "Право на жилище" Федерального закона "О статусе военнослужащих""Признавая законным оспоренное Горбанем решение жилищного органа, суды на основе произведенного анализа положений вышеназванной ст. 15 закона и ст. ст. 31 и 99 ЖК РФ, с учетом того обстоятельства, что по месту прохождения военной службы его дети имеют постоянную регистрацию в разных жилых помещениях, свидетельствующей о наличии права пользования этими жилыми помещениями, правильно пришли к выводу о том, что административный истец, имевший в момент вселения в качестве члена семьи собственника жилого помещения, принадлежащего его матери право пользования жилым помещением, добровольно отказался от него и снялся с регистрационного учета, а затем заключил договор найма жилого помещения с ограниченным правом пользования жилым помещением и, обратившись в жилищный орган в целях обеспечения служебным жильем, злоупотребил своими правами, которые в силу ст. 10 ГК РФ защите не подлежат."
Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 02.03.2023 N 88-4757/2023
Категория спора: ОСАГО.
Требования страхователя: 1) О взыскании страхового возмещения; 2) О взыскании неустойки; 3) О взыскании расходов; 4) О взыскании компенсации морального вреда.
Обстоятельства: Истица с размером выплат не согласилась, самостоятельно провела оценку размера восстановительного ремонта транспортного средства, а также рыночной стоимости телефонов и представила заключение, из которого усматривается, что эксперт производил осмотр и фотографирование транспортного средства истца, на который были приглашены, но не явились заинтересованные лица.
Решение: 1) Удовлетворено; 2) Удовлетворено; 3) Удовлетворено; 4) Удовлетворено.
Процессуальные вопросы: О возмещении расходов на оплату услуг представителя - удовлетворено.На основании изложенного судебная коллегия пришла к выводу, что доводы апелляционной жалобы не подтверждают соблюдение права потребителя К.Ю. на надлежащее рассмотрение ее заявления АО "АльфаСтрахование"; напротив, представленные АО "АльфаСтрахование" доказательства, на которые ответчик продолжает ссылаться в апелляционной жалобе, свидетельствуют о действиях АО "АльфаСтрахование", направленных на нарушение прав потребителя при рассмотрении его обращения и решении вопроса о страховой выплате, что, по сути, является злоупотреблением правом, не подлежащим судебной защите в силу ст. ст. 1, 10, 307 п. 3 Гражданского кодекса РФ, статей 10, 16 Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей".
Категория спора: ОСАГО.
Требования страхователя: 1) О взыскании страхового возмещения; 2) О взыскании неустойки; 3) О взыскании расходов; 4) О взыскании компенсации морального вреда.
Обстоятельства: Истица с размером выплат не согласилась, самостоятельно провела оценку размера восстановительного ремонта транспортного средства, а также рыночной стоимости телефонов и представила заключение, из которого усматривается, что эксперт производил осмотр и фотографирование транспортного средства истца, на который были приглашены, но не явились заинтересованные лица.
Решение: 1) Удовлетворено; 2) Удовлетворено; 3) Удовлетворено; 4) Удовлетворено.
Процессуальные вопросы: О возмещении расходов на оплату услуг представителя - удовлетворено.На основании изложенного судебная коллегия пришла к выводу, что доводы апелляционной жалобы не подтверждают соблюдение права потребителя К.Ю. на надлежащее рассмотрение ее заявления АО "АльфаСтрахование"; напротив, представленные АО "АльфаСтрахование" доказательства, на которые ответчик продолжает ссылаться в апелляционной жалобе, свидетельствуют о действиях АО "АльфаСтрахование", направленных на нарушение прав потребителя при рассмотрении его обращения и решении вопроса о страховой выплате, что, по сути, является злоупотреблением правом, не подлежащим судебной защите в силу ст. ст. 1, 10, 307 п. 3 Гражданского кодекса РФ, статей 10, 16 Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей".
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Недействительность корпоративного договора: вопросы судебной практики
(Добрачев Д.В.)
("Вестник арбитражной практики", 2023, N 1)Например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 18.07.2019 N Ф05-11301/2019 по делу N А40-118958/2018. Требование: О признании ничтожным корпоративного договора. Обстоятельства: По мнению истца, данный корпоративный договор (акционерное соглашение и соглашение о порядке реализации проекта по созданию серийных производств продукции) является ничтожным как сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Решение: В удовлетворении требования отказано, поскольку при заключении договора стороны стремились максимально защитить средства федерального бюджета, которые в рамках проекта расходовались в интересах частной организации, подача заявленного требования является злоупотреблением правом, не подлежащим судебной защите.
(Добрачев Д.В.)
("Вестник арбитражной практики", 2023, N 1)Например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 18.07.2019 N Ф05-11301/2019 по делу N А40-118958/2018. Требование: О признании ничтожным корпоративного договора. Обстоятельства: По мнению истца, данный корпоративный договор (акционерное соглашение и соглашение о порядке реализации проекта по созданию серийных производств продукции) является ничтожным как сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Решение: В удовлетворении требования отказано, поскольку при заключении договора стороны стремились максимально защитить средства федерального бюджета, которые в рамках проекта расходовались в интересах частной организации, подача заявленного требования является злоупотреблением правом, не подлежащим судебной защите.
"Ограничение корпоративных прав как средство обеспечения интересов участников хозяйственных обществ: монография"
(Гентовт О.И.)
("Статут", 2022)В ряде случаев предпринимаются попытки решить неопределенность в соотношении различных видов прав за счет их деления на основные и дополнительные. Некоторые авторы признают основными правами лишь те, которые в наибольшей степени способствуют реализации интересов участника общества в предпринимательской деятельности. Все остальные права, определяемые уставом, они относят к числу дополнительных прав <1>. Очень часто подобное можно наблюдать в отношении права на информацию, о неоправданном умалении которого речь шла в предыдущем параграфе. В этой связи полагаем, что подобные классификации неоправданно размывают понятие дополнительных прав. Одного лишь факта определения права в уставе общества также недостаточно для квалификации его в качестве дополнительного. Спорно утверждение о том, что, "учитывая природу общества с ограниченной ответственностью именно как хозяйственного общества, было бы правильно, если бы такие (дополнительные. - Прим. О.Г.) права имели или корпоративную природу, или были преимущественными, или строились по модели обязательства" <2>. Полагаем, что дополнительные права представляют собой самостоятельный вид корпоративных прав и отличаются от преимущественных прежде всего тем, что носят личный характер. Интересна классификация дополнительных прав, предложенная С.Д. Могилевским, который наряду с реальными дополнительными правами выделил целый ряд "ложных дополнительных прав", которые никакого отношения к правам в понимании ст. 8 Закона об ООО не имеют <3>. Нередко такую путаницу объясняют отсутствием четкого законодательного различия между диспозитивными возможностями установления отличного от предусмотренного законом порядка осуществления определенных прав и наделением участников общества дополнительными правами <4>. Вместе с тем категория дополнительных прав не определяется их перечислением или указанием на конкретное право. Она определяется исходя из наличия критериев, свойственных данной категории прав, важнейшим из которых является источник закрепления права. В отношении дополнительных прав таким источником выступает устав общества. При этом устав должен предусматривать само право, а не ограничиваться фиксацией порядка его осуществления. Перечень прав участников корпорации, закрепленный в п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, не является исчерпывающим, поскольку участники могут иметь и другие права, предусмотренные законом или учредительным документом корпорации. Поэтому сам факт закрепления в уставе корпорации того или иного права не является достаточным основанием для квалификации его в качестве дополнительного. Необходимо наличие второго критерия, а именно персонального характера права. Краеугольным камнем отступления от принципа пропорциональности является необходимость соблюдения баланса интересов сторон, и связанная с этим проблема злоупотребления правом. Наделение дополнительными правами одних участников корпорации очень часто сопряжено с определенным ограничением прав других участников. Как показывает судебная практика, это зачастую влечет за собой неправомерное ограничение, а порой и лишение участников общества принадлежащих им корпоративных прав. Так, по одному из дел, рассмотренных судом кассационной инстанции, в уставе общества с ограниченной ответственностью содержался пункт, согласно которому в качестве дополнительного права было предусмотрено преимущественное право двух учредителей при избрании единоличного исполнительного органа. Директор должен был избираться по предложению либо с согласия данных учредителей и считался избранным, если за его избрание проголосовали два учредителя независимо от голосования остальных учредителей по данному вопросу <5>. И здесь возникает вопрос не столько о квалификации данного права в качестве дополнительного, сколько о правомерности и допустимости подобного ограничения прав иных участников корпорации. Ограничение прав одних участников корпорации должно служить цели удовлетворения интересов иных участников, а также самого общества. В ситуациях, при которых устанавливается непропорциональность объема прав величине вклада в уставный капитал, обеспечение интересов участников происходит за счет предоставления им дополнительных правомочий, неких привилегий, которыми не обладают иные участники, права которых ограничиваются. Однако целью такого ограничения не может являться неправомерное лишение прав участников, не обладающих данной привилегией. В противном случае происходит нарушение баланса интересов сторон корпоративных отношений, а в ситуации, рассмотренной выше, - злоупотребление лицом принадлежащим ему правом. Высказываясь по данному делу, суд кассационной инстанции подчеркнул, что "возможность наделения участников общества дополнительными правами, предусмотренная п. 2 ст. 8 Закона об ООО, не предполагает наделение одних участников за счет лишения прав других участников общества, такое действие являлось бы злоупотреблением правом, не подлежащим судебной защите" <6>. В ином деле общим собранием участников было принято решение о недопуске участников общества на его территорию, не согласившись с которым, один из участников обратился в суд с требованием о признании недействительным протокола общего собрания в части принятия данного решения. Иск был удовлетворен судом первой инстанции и поддержан в апелляции. В обоснование кассационной жалобы заявитель указал на то, что предоставление участникам общества права на их допуск на территорию общества является вопросом наделения их дополнительным правом, соответствующим п. 2 ст. 8 Закона об ООО. В этой связи вынесение данного вопроса на повестку дня общего собрания и голосование по нему правомерно. При этом заявитель жалобы не усмотрел никакого нарушения корпоративных прав, полагая, что реализация, к примеру, права на получение информации о деятельности общества, возможна без доступа на его территорию, поскольку вся необходимая участнику документация может направляться ему посредством почтовой связи. Можно ли расценить данную ситуацию как вопрос о предоставлении дополнительных прав? Очевидно, что нет. И дело даже не в том, что реализация права на информацию невозможна без доступа участника на территорию общества. В данном случае речь идет не об ограничении права одного лица с целью обеспечения интересов другого, а о неправомерном лишении лица возможности осуществления принадлежащего ему права.
(Гентовт О.И.)
("Статут", 2022)В ряде случаев предпринимаются попытки решить неопределенность в соотношении различных видов прав за счет их деления на основные и дополнительные. Некоторые авторы признают основными правами лишь те, которые в наибольшей степени способствуют реализации интересов участника общества в предпринимательской деятельности. Все остальные права, определяемые уставом, они относят к числу дополнительных прав <1>. Очень часто подобное можно наблюдать в отношении права на информацию, о неоправданном умалении которого речь шла в предыдущем параграфе. В этой связи полагаем, что подобные классификации неоправданно размывают понятие дополнительных прав. Одного лишь факта определения права в уставе общества также недостаточно для квалификации его в качестве дополнительного. Спорно утверждение о том, что, "учитывая природу общества с ограниченной ответственностью именно как хозяйственного общества, было бы правильно, если бы такие (дополнительные. - Прим. О.Г.) права имели или корпоративную природу, или были преимущественными, или строились по модели обязательства" <2>. Полагаем, что дополнительные права представляют собой самостоятельный вид корпоративных прав и отличаются от преимущественных прежде всего тем, что носят личный характер. Интересна классификация дополнительных прав, предложенная С.Д. Могилевским, который наряду с реальными дополнительными правами выделил целый ряд "ложных дополнительных прав", которые никакого отношения к правам в понимании ст. 8 Закона об ООО не имеют <3>. Нередко такую путаницу объясняют отсутствием четкого законодательного различия между диспозитивными возможностями установления отличного от предусмотренного законом порядка осуществления определенных прав и наделением участников общества дополнительными правами <4>. Вместе с тем категория дополнительных прав не определяется их перечислением или указанием на конкретное право. Она определяется исходя из наличия критериев, свойственных данной категории прав, важнейшим из которых является источник закрепления права. В отношении дополнительных прав таким источником выступает устав общества. При этом устав должен предусматривать само право, а не ограничиваться фиксацией порядка его осуществления. Перечень прав участников корпорации, закрепленный в п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, не является исчерпывающим, поскольку участники могут иметь и другие права, предусмотренные законом или учредительным документом корпорации. Поэтому сам факт закрепления в уставе корпорации того или иного права не является достаточным основанием для квалификации его в качестве дополнительного. Необходимо наличие второго критерия, а именно персонального характера права. Краеугольным камнем отступления от принципа пропорциональности является необходимость соблюдения баланса интересов сторон, и связанная с этим проблема злоупотребления правом. Наделение дополнительными правами одних участников корпорации очень часто сопряжено с определенным ограничением прав других участников. Как показывает судебная практика, это зачастую влечет за собой неправомерное ограничение, а порой и лишение участников общества принадлежащих им корпоративных прав. Так, по одному из дел, рассмотренных судом кассационной инстанции, в уставе общества с ограниченной ответственностью содержался пункт, согласно которому в качестве дополнительного права было предусмотрено преимущественное право двух учредителей при избрании единоличного исполнительного органа. Директор должен был избираться по предложению либо с согласия данных учредителей и считался избранным, если за его избрание проголосовали два учредителя независимо от голосования остальных учредителей по данному вопросу <5>. И здесь возникает вопрос не столько о квалификации данного права в качестве дополнительного, сколько о правомерности и допустимости подобного ограничения прав иных участников корпорации. Ограничение прав одних участников корпорации должно служить цели удовлетворения интересов иных участников, а также самого общества. В ситуациях, при которых устанавливается непропорциональность объема прав величине вклада в уставный капитал, обеспечение интересов участников происходит за счет предоставления им дополнительных правомочий, неких привилегий, которыми не обладают иные участники, права которых ограничиваются. Однако целью такого ограничения не может являться неправомерное лишение прав участников, не обладающих данной привилегией. В противном случае происходит нарушение баланса интересов сторон корпоративных отношений, а в ситуации, рассмотренной выше, - злоупотребление лицом принадлежащим ему правом. Высказываясь по данному делу, суд кассационной инстанции подчеркнул, что "возможность наделения участников общества дополнительными правами, предусмотренная п. 2 ст. 8 Закона об ООО, не предполагает наделение одних участников за счет лишения прав других участников общества, такое действие являлось бы злоупотреблением правом, не подлежащим судебной защите" <6>. В ином деле общим собранием участников было принято решение о недопуске участников общества на его территорию, не согласившись с которым, один из участников обратился в суд с требованием о признании недействительным протокола общего собрания в части принятия данного решения. Иск был удовлетворен судом первой инстанции и поддержан в апелляции. В обоснование кассационной жалобы заявитель указал на то, что предоставление участникам общества права на их допуск на территорию общества является вопросом наделения их дополнительным правом, соответствующим п. 2 ст. 8 Закона об ООО. В этой связи вынесение данного вопроса на повестку дня общего собрания и голосование по нему правомерно. При этом заявитель жалобы не усмотрел никакого нарушения корпоративных прав, полагая, что реализация, к примеру, права на получение информации о деятельности общества, возможна без доступа на его территорию, поскольку вся необходимая участнику документация может направляться ему посредством почтовой связи. Можно ли расценить данную ситуацию как вопрос о предоставлении дополнительных прав? Очевидно, что нет. И дело даже не в том, что реализация права на информацию невозможна без доступа участника на территорию общества. В данном случае речь идет не об ограничении права одного лица с целью обеспечения интересов другого, а о неправомерном лишении лица возможности осуществления принадлежащего ему права.