695 ковид
Подборка наиболее важных документов по запросу 695 ковид (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Апелляционное определение Свердловского областного суда от 24.08.2022 по делу N 33-13461/2022
Категория спора: Страховые выплаты по обязательному страхованию.
Требования заявителя: О признании смерти случаем, подпадающим под действие нормативного акта о предоставлении дополнительных страховых гарантий медицинским работникам, об обязании направить соответствующую справку в орган Фонда социального страхования РФ, о признании права на дополнительную страховую гарантию в виде единовременной страховой выплаты.
Обстоятельства: Истец указал, что его супруг работал врачом-эпидемиологом, умер в результате заражения инфекцией, работа супруга была связана с выходом в очаги заражения, истцу отказано в предоставлении дополнительных страховых гарантий, предусмотренных для медицинских работников.
Решение: Отказано.В связи с данными обстоятельствами ГАУЗ СО "СОКБ N 1" указано, что отсутствовали основания для оформления уведомления, предусмотренного Временным положением о расследовании страховых случаев от 16.05.2020 N 695, поскольку отсутствовали сведения о непосредственной работе В.А. с пациентами, отсутствовали сведения о временной нетрудоспособности, возникшей вследствие заболевания, включенного в перечень, утвержденный Правительством РФ (В.А. госпитализирован в связи с травмой); подтвержденный случай COVID-19 установлен в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь пациентам с новой коронавирусной инфекцией в соответствии с перепрофилированием медицинских организаций в Свердловской области и маршрутизацией.
Категория спора: Страховые выплаты по обязательному страхованию.
Требования заявителя: О признании смерти случаем, подпадающим под действие нормативного акта о предоставлении дополнительных страховых гарантий медицинским работникам, об обязании направить соответствующую справку в орган Фонда социального страхования РФ, о признании права на дополнительную страховую гарантию в виде единовременной страховой выплаты.
Обстоятельства: Истец указал, что его супруг работал врачом-эпидемиологом, умер в результате заражения инфекцией, работа супруга была связана с выходом в очаги заражения, истцу отказано в предоставлении дополнительных страховых гарантий, предусмотренных для медицинских работников.
Решение: Отказано.В связи с данными обстоятельствами ГАУЗ СО "СОКБ N 1" указано, что отсутствовали основания для оформления уведомления, предусмотренного Временным положением о расследовании страховых случаев от 16.05.2020 N 695, поскольку отсутствовали сведения о непосредственной работе В.А. с пациентами, отсутствовали сведения о временной нетрудоспособности, возникшей вследствие заболевания, включенного в перечень, утвержденный Правительством РФ (В.А. госпитализирован в связи с травмой); подтвержденный случай COVID-19 установлен в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь пациентам с новой коронавирусной инфекцией в соответствии с перепрофилированием медицинских организаций в Свердловской области и маршрутизацией.
Апелляционное определение Свердловского областного суда от 24.08.2022 по делу N 33-13461/2022
Категория спора: Страховые выплаты по обязательному страхованию.
Требования заявителя: О признании смерти случаем, подпадающим под действие нормативного акта о предоставлении дополнительных страховых гарантий медицинским работникам, об обязании направить соответствующую справку в орган Фонда социального страхования РФ, о признании права на дополнительную страховую гарантию в виде единовременной страховой выплаты.
Обстоятельства: Истец указал, что его супруг работал врачом-эпидемиологом, умер в результате заражения инфекцией, работа супруга была связана с выходом в очаги заражения, истцу отказано в предоставлении дополнительных страховых гарантий, предусмотренных для медицинских работников.
Решение: Отказано.В связи с данными обстоятельствами ГАУЗ СО "СОКБ N 1" указано, что отсутствовали основания для оформления уведомления, предусмотренного Временным положением о расследовании страховых случаев от 16.05.2020 N 695, поскольку отсутствовали сведения о непосредственной работе В.А. с пациентами, отсутствовали сведения о временной нетрудоспособности, возникшей вследствие заболевания, включенного в перечень, утвержденный Правительством РФ (В.А. госпитализирован в связи с травмой); подтвержденный случай COVID-19 установлен в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь пациентам с новой коронавирусной инфекцией в соответствии с перепрофилированием медицинских организаций в Свердловской области и маршрутизацией.
Категория спора: Страховые выплаты по обязательному страхованию.
Требования заявителя: О признании смерти случаем, подпадающим под действие нормативного акта о предоставлении дополнительных страховых гарантий медицинским работникам, об обязании направить соответствующую справку в орган Фонда социального страхования РФ, о признании права на дополнительную страховую гарантию в виде единовременной страховой выплаты.
Обстоятельства: Истец указал, что его супруг работал врачом-эпидемиологом, умер в результате заражения инфекцией, работа супруга была связана с выходом в очаги заражения, истцу отказано в предоставлении дополнительных страховых гарантий, предусмотренных для медицинских работников.
Решение: Отказано.В связи с данными обстоятельствами ГАУЗ СО "СОКБ N 1" указано, что отсутствовали основания для оформления уведомления, предусмотренного Временным положением о расследовании страховых случаев от 16.05.2020 N 695, поскольку отсутствовали сведения о непосредственной работе В.А. с пациентами, отсутствовали сведения о временной нетрудоспособности, возникшей вследствие заболевания, включенного в перечень, утвержденный Правительством РФ (В.А. госпитализирован в связи с травмой); подтвержденный случай COVID-19 установлен в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь пациентам с новой коронавирусной инфекцией в соответствии с перепрофилированием медицинских организаций в Свердловской области и маршрутизацией.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: О смягчении в сфере труда негативных последствий распространения коронавирусной инфекции COVID-19
(Благодир А.Л.)
("Трудовое право в России и за рубежом", 2021, N 1)<17> Постановление Правительства РФ от 16 мая 2020 г. N 695 "Об утверждении Временного положения о расследовании страховых случаев причинения вреда здоровью медицинского работника в связи с развитием у него полученных при исполнении трудовых обязанностей заболевания (синдрома) или осложнения, вызванных подтвержденной лабораторными методами исследования новой коронавирусной инфекцией и повлекших за собой временную нетрудоспособность, но не приведших к инвалидности" // СЗ РФ. 2020. N 21. Ст. 3276.
(Благодир А.Л.)
("Трудовое право в России и за рубежом", 2021, N 1)<17> Постановление Правительства РФ от 16 мая 2020 г. N 695 "Об утверждении Временного положения о расследовании страховых случаев причинения вреда здоровью медицинского работника в связи с развитием у него полученных при исполнении трудовых обязанностей заболевания (синдрома) или осложнения, вызванных подтвержденной лабораторными методами исследования новой коронавирусной инфекцией и повлекших за собой временную нетрудоспособность, но не приведших к инвалидности" // СЗ РФ. 2020. N 21. Ст. 3276.
Статья: Медиация и цифровые технологии в спорах о воспитании детей
(Горожанкина Е.Н.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2023, N 8)Вместе с тем показатель числа разводов и соответственно споров, связанных с воспитанием детей, постоянно растет. По сравнению с 2007 г., когда показатель судебных споров о воспитании детей составлял 12 695, в настоящее время он возрос более чем в 2 раза. Пик рассмотрения данной категории споров наблюдался в 2014 г. - 35 178 и в 2015 г. - 36 177. Рекордно низкий показатель имел место в 2020 г. - 12 495, что представляется возможным связать с введением разного рода ограничительных мер в связи с коронавирусом (COVID-19). Таким образом, количество споров растет, а процент споров, разрешаемых посредством медиации, стоит на месте. Данный вывод не может не огорчать, поскольку медиация имеет огромный потенциал и массу плюсов. В большинстве случаев, когда именно суд решает, с кем будет проживать ребенок после расторжения брака и каков будет порядок общения отдельно проживающего родителя с ребенком, речь идет скорее об императивном решении, нежели о компромиссе, который достигли стороны, в отличие от медиации, которая стремится именно к тому, чтобы стороны пришли к взаимоприемлемому решению, которое так или иначе устраивало бы обоих. Рассмотрение дела в суде завершается вынесением решения, то есть суд решает, какие действия должны совершить стороны, и исполнение данного решения может обеспечиваться принудительной силой; вместе с тем медиация завершается медиативным соглашением, в котором стороны пришли к соглашению, к согласию по тем или иным вопросам и которое подлежит исполнению на основе принципов добровольности и добросовестности сторон. Задача суда состоит в том, чтобы правильно и своевременно рассмотреть и разрешить дело в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений (ст. 2 ГПК РФ). В то же время задача медиатора состоит в том, чтобы стороны пришли к соглашению, медиатор не может принять за стороны какое-либо решение, они должны прийти к нему сами на основе принципов добровольности и сотрудничества, медиатор лишь помогает сторонам услышать друг друга. Таким образом, у суда и медиатора несколько разные функции. Безусловно, в "идеальной картине мира" любое дело должно оканчиваться именно соглашением сторон, а не императивным решением суда; но в некоторых категориях дел особенно важно, чтобы стороны пришли именно к соглашению, и одна из таких категорий дел - это споры о воспитании детей, и тому есть ряд причин. Во-первых, ребенок так или иначе всегда будет вовлечен в данный спор, и независимо от возраста - 5 лет или 16 лет это все равно ребенок, психика которого еще нестабильна. Уже сам факт развода родителей оказывает негативное влияние на ребенка, на его психику, и чем более "громким", более "агрессивным" будет развод, тем больше это повлияет на ребенка. В связи с этим родители должны приложить все усилия, чтобы при разводе причинить ребенку как можно меньше вреда, поскольку одной из обязанностей родителей, в соответствии с п. 1 ст. 63 СК РФ, является обязанность заботиться о здоровье своих детей, в том числе и психическом. Во-вторых, грамотное решение суда еще не означает, что решение вопроса об определении места жительства ребенка завершено, поскольку имеет место проблема исполнения решений судов об определении места жительства детей при расторжении брака родителей. Исполнение решения является не менее важным, чем его принятие, а его неисполнение нивелирует работу самого суда. Одна из проблем, существующих на стадии исполнения решения суда, а иногда и на стадии рассмотрения дела, это сокрытие ребенка одним из родителей. "Как показывает практика, наличие вступившего в силу решения суда о месте жительства ребенка с одним из родителей после расторжения брака не гарантирует его исполнение вторым родителем" <5>. Мер воздействия в данном случае практически нет, а последствия могут иметь крайне негативный характер для всех сторон и в первую очередь для ребенка, который становится "потерпевшим" в данной ситуации. Очень часто в спорах о воспитании детей родитель не передает ребенка другому родителю или полностью нарушает график общения отдельно проживающего родителя с ребенком, аргументируя это тем, что он категорически не согласен с решением суда и исполнять его не будет. Также, как правило, в таких случаях попытки "вразумить" такого родителя оказываются безуспешными, а ситуация становится практически безвыходной, поскольку российское законодательство не отвечает на вопрос о том, как исполнять решения суда об определении места жительства детей и графике общения отдельно проживающего родителя с ребенком. В мае 2020 г. Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации предпринял попытку устранить указанный пробел путем закрепления в законодательстве права судебного пристава-исполнителя физически передавать ребенка от одного родителя другому. Данный законопроект поддержало Правительство Российской Федерации. Разработчики законопроекта не учли большое количество обстоятельств, в связи с чем законопроект получился достаточно противоречивым и противоречащим интересам "главного участника исполнительного производства" - ребенка. "На необходимость соблюдения интересов ребенка как одну из задач исполнительного производства указывают и практики" <6>. Законопроект, по сути, дает судебным приставам-исполнителям право на "грубую силу", что недопустимо в отношении детей. Множество психологов утверждают, что все проблемы "идут из детства" и одна из таких сцен, пережитых в детстве, когда ребенка насильно забирают у одного родителя и передают другому, может повлечь за собой психологическую травму, а возможно, и психические расстройства, которые могут дать о себе знать в будущем. Методы силы в данном случае отвечают не интересам детей, а, скорее, интересам родителей, которые, подобно двум женщинам в притче о царе Соломоне, готовы "разрубить" ребенка, лишь бы он достался ему. Таким образом, "процесс исполнения судебных решений, касающихся судьбы детей, является сложным и весьма неоднозначным и неразрывно связан со многими психологическими аспектами лиц, участвующих в нем, которые необходимо принимать во внимание" <7>. Именно поэтому в спорах о воспитании детей так важна медиация, которая может помочь свести до минимума ту сложность и неоднозначность, которая присутствует в таких делах, и "способна обеспечить гуманистический и одновременно прагматичный подход к урегулированию самых сложных конфликтов" <8>.
(Горожанкина Е.Н.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2023, N 8)Вместе с тем показатель числа разводов и соответственно споров, связанных с воспитанием детей, постоянно растет. По сравнению с 2007 г., когда показатель судебных споров о воспитании детей составлял 12 695, в настоящее время он возрос более чем в 2 раза. Пик рассмотрения данной категории споров наблюдался в 2014 г. - 35 178 и в 2015 г. - 36 177. Рекордно низкий показатель имел место в 2020 г. - 12 495, что представляется возможным связать с введением разного рода ограничительных мер в связи с коронавирусом (COVID-19). Таким образом, количество споров растет, а процент споров, разрешаемых посредством медиации, стоит на месте. Данный вывод не может не огорчать, поскольку медиация имеет огромный потенциал и массу плюсов. В большинстве случаев, когда именно суд решает, с кем будет проживать ребенок после расторжения брака и каков будет порядок общения отдельно проживающего родителя с ребенком, речь идет скорее об императивном решении, нежели о компромиссе, который достигли стороны, в отличие от медиации, которая стремится именно к тому, чтобы стороны пришли к взаимоприемлемому решению, которое так или иначе устраивало бы обоих. Рассмотрение дела в суде завершается вынесением решения, то есть суд решает, какие действия должны совершить стороны, и исполнение данного решения может обеспечиваться принудительной силой; вместе с тем медиация завершается медиативным соглашением, в котором стороны пришли к соглашению, к согласию по тем или иным вопросам и которое подлежит исполнению на основе принципов добровольности и добросовестности сторон. Задача суда состоит в том, чтобы правильно и своевременно рассмотреть и разрешить дело в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений (ст. 2 ГПК РФ). В то же время задача медиатора состоит в том, чтобы стороны пришли к соглашению, медиатор не может принять за стороны какое-либо решение, они должны прийти к нему сами на основе принципов добровольности и сотрудничества, медиатор лишь помогает сторонам услышать друг друга. Таким образом, у суда и медиатора несколько разные функции. Безусловно, в "идеальной картине мира" любое дело должно оканчиваться именно соглашением сторон, а не императивным решением суда; но в некоторых категориях дел особенно важно, чтобы стороны пришли именно к соглашению, и одна из таких категорий дел - это споры о воспитании детей, и тому есть ряд причин. Во-первых, ребенок так или иначе всегда будет вовлечен в данный спор, и независимо от возраста - 5 лет или 16 лет это все равно ребенок, психика которого еще нестабильна. Уже сам факт развода родителей оказывает негативное влияние на ребенка, на его психику, и чем более "громким", более "агрессивным" будет развод, тем больше это повлияет на ребенка. В связи с этим родители должны приложить все усилия, чтобы при разводе причинить ребенку как можно меньше вреда, поскольку одной из обязанностей родителей, в соответствии с п. 1 ст. 63 СК РФ, является обязанность заботиться о здоровье своих детей, в том числе и психическом. Во-вторых, грамотное решение суда еще не означает, что решение вопроса об определении места жительства ребенка завершено, поскольку имеет место проблема исполнения решений судов об определении места жительства детей при расторжении брака родителей. Исполнение решения является не менее важным, чем его принятие, а его неисполнение нивелирует работу самого суда. Одна из проблем, существующих на стадии исполнения решения суда, а иногда и на стадии рассмотрения дела, это сокрытие ребенка одним из родителей. "Как показывает практика, наличие вступившего в силу решения суда о месте жительства ребенка с одним из родителей после расторжения брака не гарантирует его исполнение вторым родителем" <5>. Мер воздействия в данном случае практически нет, а последствия могут иметь крайне негативный характер для всех сторон и в первую очередь для ребенка, который становится "потерпевшим" в данной ситуации. Очень часто в спорах о воспитании детей родитель не передает ребенка другому родителю или полностью нарушает график общения отдельно проживающего родителя с ребенком, аргументируя это тем, что он категорически не согласен с решением суда и исполнять его не будет. Также, как правило, в таких случаях попытки "вразумить" такого родителя оказываются безуспешными, а ситуация становится практически безвыходной, поскольку российское законодательство не отвечает на вопрос о том, как исполнять решения суда об определении места жительства детей и графике общения отдельно проживающего родителя с ребенком. В мае 2020 г. Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации предпринял попытку устранить указанный пробел путем закрепления в законодательстве права судебного пристава-исполнителя физически передавать ребенка от одного родителя другому. Данный законопроект поддержало Правительство Российской Федерации. Разработчики законопроекта не учли большое количество обстоятельств, в связи с чем законопроект получился достаточно противоречивым и противоречащим интересам "главного участника исполнительного производства" - ребенка. "На необходимость соблюдения интересов ребенка как одну из задач исполнительного производства указывают и практики" <6>. Законопроект, по сути, дает судебным приставам-исполнителям право на "грубую силу", что недопустимо в отношении детей. Множество психологов утверждают, что все проблемы "идут из детства" и одна из таких сцен, пережитых в детстве, когда ребенка насильно забирают у одного родителя и передают другому, может повлечь за собой психологическую травму, а возможно, и психические расстройства, которые могут дать о себе знать в будущем. Методы силы в данном случае отвечают не интересам детей, а, скорее, интересам родителей, которые, подобно двум женщинам в притче о царе Соломоне, готовы "разрубить" ребенка, лишь бы он достался ему. Таким образом, "процесс исполнения судебных решений, касающихся судьбы детей, является сложным и весьма неоднозначным и неразрывно связан со многими психологическими аспектами лиц, участвующих в нем, которые необходимо принимать во внимание" <7>. Именно поэтому в спорах о воспитании детей так важна медиация, которая может помочь свести до минимума ту сложность и неоднозначность, которая присутствует в таких делах, и "способна обеспечить гуманистический и одновременно прагматичный подход к урегулированию самых сложных конфликтов" <8>.