Процессуальные вопросы

47. В соответствии со ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения.

По приговору суда первой инстанции Ф., ранее судимый, осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 11 годам 6 месяцам лишения свободы. На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по предыдущему приговору и назначено окончательное наказание 12 лет лишения свободы.

В апелляционном порядке дело не рассматривалось.

Суд кассационной инстанции изменил приговор, действия осужденного переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ, по которой назначено 7 лет лишения свободы. В соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по предыдущему приговору, и Ф. назначено окончательное наказание 7 лет 6 месяцев лишения свободы.

Осужденный Ф. в кассационной жалобе оспаривал постановление президиума Московского городского суда в части назначенного ему наказания, считая его чрезмерно суровым.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила состоявшиеся по делу судебные решения по следующим основаниям.

Суд первой инстанции, описывая преступные действия Ф., указал в приговоре, что Ф. в неустановленное следствием время и в неустановленном месте, но не позднее 11 часов 20 минут 7 апреля 2016 г. приобрел с целью последующего сбыта порошкообразное вещество, содержащее в своем составе наркотические средства: ацетилкодеин, 6-моноацетилморфин и героин (диацетилморфин) общей массой 30,94 г, что составляет крупный размер.

Суд кассационной инстанции пришел к выводу об отсутствии в материалах дела и в приговоре доказательств, подтверждающих наличие у осужденного умысла на сбыт обнаруженных и изъятых у него наркотических средств, и квалифицировал действия осужденного по ч. 2 ст. 228 УК РФ как незаконное приобретение и хранение наркотических средств без цели сбыта, в крупном размере.

Вместе с тем в соответствии со ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, а также доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого.

Однако в нарушение требований ст. 307 УПК РФ суд не указал в приговоре обстоятельства незаконного приобретения осужденным наркотического средства, признанного доказанным, а именно: место, время и способ совершения.

Таким образом, суд первой инстанции не установил и не указал в приговоре обстоятельства, составляющие объективную сторону преступления и подлежащие доказыванию по уголовному делу, что является обязательным условием наступления уголовной ответственности.

Суд кассационной инстанции, квалифицируя действия осужденного как незаконное приобретение без цели сбыта наркотических средств, образующее согласно положениям статьи 228 УК РФ самостоятельное преступление, не принял во внимание и не учел отсутствие установления этих обстоятельств судом первой инстанции в приговоре.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила приговор и постановление суда кассационной инстанции, исключила осуждение Ф. по признаку - незаконное приобретение наркотических средств без цели сбыта, в крупном размере и смягчила наказание, назначенное по ч. 2 ст. 228 УК РФ, до 6 лет 6 месяцев лишения свободы. На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров частично присоединила неотбытое наказание по предыдущему приговору и назначила осужденному окончательное наказание 7 лет лишения свободы.

Определение N 5-УД20-115

48. Нарушение тайны совещания судей при постановлении приговора, выразившееся в принятии во время нахождения в совещательной комнате по уголовному делу решений по другим делам (в частности, гражданским), является существенным нарушением уголовно-процессуального закона и влечет безусловную отмену приговора.

Как усматривается из протокола судебного заседания по уголовному делу в отношении И., судебное разбирательство было начато 5 февраля 2016 г. в 10 часов 00 минут.

И. было предоставлено последнее слово, после чего суд удалился в совещательную комнату для постановления приговора, который был провозглашен 8 февраля 2016 г., и судебное заседание было закрыто в этот же день в 10 часов 05 минут.

Осужденный в кассационной жалобе просил об отмене судебных решений, поскольку при постановлении приговора была нарушена тайна совещательной комнаты, ввиду того, что судья во время нахождения в совещательной комнате принимал решения по гражданским делам.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила приговор и последующие судебные решения, дело передала на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе со стадии судебного разбирательства, указав следующее.

Процедура постановления приговора, обеспечивающая тайну совещательной комнаты, урегулирована ст. 298 УПК РФ, согласно которой выход суда из совещательной комнаты может быть связан с окончанием рабочего времени, а в течение дня - с необходимостью отдыха.

Таким образом, действующий уголовно-процессуальный закон не позволяет суду при нахождении в совещательной комнате по одному делу, вновь в нее удаляться для постановления судебного решения по другому делу.

В ходе проведенной проверки установлено и подтверждается протоколами судебных заседаний по гражданским делам, что в период нахождения суда по данному уголовному делу 8 февраля 2016 г. в совещательной комнате судьей С. были проведены судебные заседания по трем гражданским делам.

Несоблюдение взаимосвязанных положений ст. 295, 298 и 310 УПК РФ, регламентирующих порядок удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, постановления приговора с соблюдением тайны совещания судей, провозглашения приговора, свидетельствует о нарушении процедуры судопроизводства, что могло повлиять на исход дела.

В соответствии с п. 8 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ нарушение тайны совещания судей при постановлении приговора является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим безусловную отмену судебного решения.

Определение N 19-УД20-27

49. При рассмотрении доводов кассационной жалобы о необеспечении подсудимому возможности участия в судебных прениях суд кассационной инстанции вправе проверить порядок судебного разбирательства путем сопоставления текста протокола с его аудиозаписью.

По приговору суда первой инстанции (с учетом внесенных апелляционным постановлением изменений) А. осужден по ч. 3 ст. 264 УК РФ.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции приговор и апелляционное постановление отменены, уголовное дело передано на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции иным составом суда.

Потерпевшие в кассационных жалобах просили отменить кассационное определение, мотивируя тем, что основанием для отмены решений судов первой и апелляционной инстанций явилось невыяснение у подсудимого его желания лично участвовать в прениях сторон и непредоставление ему такой возможности. Однако этот вывод суда не соответствует фактическим обстоятельствам и опровергается аудиопротоколом судебного заседания суда первой инстанции.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила кассационное определение и передала уголовное дело на новое кассационное рассмотрение в тот же суд иным составом суда по следующим основаниям.

Согласно положениям ст. 259 УПК РФ в ходе каждого судебного заседания ведется протокол. В ходе судебного заседания судов первой и апелляционной инстанций составляется протокол в письменной форме и ведется протоколирование с использованием средств аудиозаписи (аудиопротоколирование).

При этом аудиозапись прилагается к материалам уголовного дела и может служить средством обеспечения полноты и объективности протокола судебного заседания, способствовать проверке и оценке вышестоящими судебными инстанциями правосудности принятых по уголовному делу решений.

С учетом полномочий, определенных законодателем, суды апелляционной и кассационной инстанций при проверке законности и обоснованности постановленных приговоров и иных решений при наличии сомнений и неясностей не ограничены в возможности проверить точность, полноту и правильность протокола судебного заседания путем сопоставления текста протокола с его аудиозаписью, оформленной в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Эти положения не были учтены судом кассационной инстанции по настоящему уголовному делу.

Действительно, в письменном протоколе судебного заседания от 18 октября 2019 г. не содержится данных о том, что после завершения возобновленного судебного следствия по делу в прениях сторон суд выяснял у подсудимого его желание лично участвовать в прениях сторон и предоставил ему такую возможность.

Вместе с тем, как следует из материалов уголовного дела, в ходе судебного разбирательства в соответствии с ч. 5 ст. 259 УПК РФ велось протоколирование с использованием средств аудиозаписи, о чем имеется отметка в протоколе судебного заседания, и данная аудиозапись приобщена к материалам дела.

Из прослушанной аудиозаписи судебного разбирательства следует, что 18 октября 2019 г. в соответствии с установленной судом последовательностью выступлений участников прений после завершения возобновленного судебного следствия судом вновь была предоставлена возможность выступить в прениях сторон всем участникам процесса, в том числе и подсудимому А. (аудиозапись от 18 октября 2019 г., файл 1815-1829, время 14.56; файл 1815-3330).

Данных о том, что судом кассационной инстанции были сопоставлены и проверены данные аудиозаписи хода судебного заседания с письменным текстом протокола судебного заседания, не имеется.

Вместе с тем отсутствие в письменном тексте протокола судебного заседания указания на предоставленную возможность выступить в прениях сторон при наличии такого указания, содержащегося в аудиозаписи к данному протоколу, что указывает на фактическую сторону реализации права подсудимого на защиту, не является тем безусловным основанием для отмены приговора и последующих состоявшихся судебных решений, о котором идет речь в ст. 389.17 УПК РФ.

Таким образом, каких-либо данных, ставящих под сомнение возможность реализации подсудимым своего права на защиту в судебном процессе, не имеется, факт информированности о предъявленном обвинении установлен и возможность осуществления защиты от обвинения судом была обеспечена.

Определение N 16-УД20-10-К4